Здесь эта высокая, худая и костлявая женщина с лошадиными зубами, тип англичанки старого времени, без предупреждения набросилась на журналистов и редакторов, орудуя зонтиком и нанося направо и налево колющие и хлещущие удары, подвергавшие серьезному риску здоровье ее врагов.
Непросто было усмирить эту фурию, которая поклялась отомстить за поруганную честь своего мужа.
Наконец ее удалось скрутить и передать полицейским. Те связали и обездвижили ее, но не прежде, чем сами получили несколько яростных ударов.
Ее отправили в полицейский участок, где агентам снова пришлось отбиваться от воинственной дамы.
По приказу из префектуры, в камеру ее не посадили, а немедленно доставили в кабинет месье Лепина.
К счастью, она успела немного успокоиться и не стала отвечать оскорблениями на вопросы префекта полиции. Вся дрожа, она заявила, что мистер Бобби, британский гражданин, и миссис Бобби, гордая дочь Шотландии, не готовы терпеть оскорбления французских газет. Обвинять мистера Бобби в ошибке — настоящее богохульство, добавила она, ибо он никогда не ошибается, сама же она готова возложить свою голову на плаху Марии Стюарт, если убитый не является боксером Коксвордом.
— Вы были знакомы с Коксвордом, мадам?
— За кого вы меня принимаете? Как я могу быть знакома с подобным человеком?
— Откуда вы тогда знаете, что это он?
— Мистер Бобби мне сказал…
— Очень хорошо! Очень хорошо! — послышался громкий голос мистера Бобби, которого только что ввели в кабинет. — Это глас самого разума! Жена обязана верить всему, что говорит ей муж.
— А, вот и вы, мистер Бобби! — суховатым тоном сказал префект. — Вы британский гражданин и знаете, что означает выражение «to keep the peace», то есть сохранять мир и общественный порядок. Я не оспариваю ваше мнение, но вы не имеете права отстаивать его с помощью рукоприкладства. Я не хотел бы принимать решение, которое меня огорчит, и поэтому спрашиваю вас и миссис Бобби, намерены ли вы впредь сохранять мир, иными словами, не нарушать общественный порядок… Отвечайте, прошу вас.
Мистер Бобби внушительно и гордо выпрямился.
— Вы хотите навязать мне, гражданину свободной Англии, противоречащее истине мнение… хотите доказать, что Коксворд — не Коксворд…
— Я не хочу вам ничего навязывать. Просто ведите себя спокойно и не нападайте на людей, как сделала достоуважаемая миссис Бобби.
— Миссис Бобби поступила по велению совести и не заслуживает порицания…
— Дайте хотя бы слово, что больше этого не случится…
— Я отказываюсь.
— А вы, миссис Бобби?
— Я отказываюсь.
— В таком случае я вынужден воспользоваться правом, данным мне законом… Возвращайтесь в гостиницу, мистер Бобби, и готовьтесь к отъезду. Поезд в Кале отходит в восемь вечера. Мы привезем мадам Бобби на Северный вокзал. Там же вы получите официальный приказ о выдворении из страны и незамедлительно отправитесь в Англию.
— Прекрасно, — доблестно ответил Бобби. — Однако это не означает, что Коксворд — не Коксворд.
В тот же вечер мистер Бобби и его вспыльчивая супруга покинули Париж.
Все кончено? Дело закрыто?
О, нет! Парижане были бы очень удивлены, а главное, испуганы, если бы могли предвидеть ужасные события, последовавшие за убийством у Обелиска.
ЧАСТЬ II ХИМИК, ДЕТЕКТИВ И РЕПОРТЕР
I ЗАПИСНАЯ КНИЖКА МИСТЕРА БОББИ
Действие переносится в Лондон.
Мистер Бобби сидит в одиночестве в маленькой гостиной коттеджа на углу Айлингтон-Гарденс, где он живет уже двадцать лет.
Миссис Бобби нет дома.
Мистер Бобби открывает ящик небольшого секретера, доставшегося ему в наследство от отца, и достает записную книжку в кожаном переплете, снабженную стальным замочком.
Это дневник, который он вел всю жизнь — с самого детства, с семи лет, в согласии с поэтическим принципом: каждый день нужно написать хоть строку. Nulla dies sine linea[6].
Мистер Бобби грустен, но его крепко сжатые губы и твердый подбородок выражают непреклонную решимость.
Он кладет книжку на стол, отпирает замочек, перелистывает страницы и наконец перечитывает запись.
«Я, гражданин Англии, рожденный в Лондоне, чистокровный кокни, чей младенческий плач заглушал торжественный звон колоколов церкви Боу[7], был изгнан из Франции и не смог ничего с этим поделать. Простите меня, о предки, сражавшиеся при Азенкуре![8]
Провидению, коему сопротивляться бесполезно, было угодно, чтобы это оскорбление не стало последним глотком, испитым его покорным слугой из чаши горечи!
7
Также Сен-Мэри-ле-Боу, одна из известнейших церквей Лондона (современное здание построено в последней трети XVII в.). Как пишет в примечании автор, «истинным лондонским кокни считается только тот, кто родился в районе, где слышны колокола церкви Боу».
8
В битве при Азенкуре (25 октября 1415 г.) англичане нанесли сокрушительное поражение французской армии.