Выбрать главу

— Благодарю, — проговорил он. — Вы знали, что Марти... доктор Зеллербах работал с вашим отцом?

— Что это именно он — не знала. Мы с отцом были близки, но работа у нас обоих настолько разная и требующая таких усилий, что мы встречались не так часто, как нам хотелось бы. Но мы часто болтали по телефону, и отец вроде бы упоминал, что у него появился замечательнейший, хотя и весьма странный сотрудник — эксцентричный отшельник из Америки, страдающий от редкой формы шизофрении, и одновременно — компьютерный гений. Этот человек — отец называл его просто доктор Зет, — судя по его словам, просто ворвался к нему в лабораторию как-то утром, примчавшись прямо из аэропорта, и вызвался помочь. Когда отец понял, с кем имеет дело, то открыл ему все, и вскоре доктор Зет выдвинул несколько оригинальнейших идей. Он сильно помог отцу в работе... но это все, что я знаю о вашем друге. Мне очень жаль, — добавила она.

Ей действительно было жаль — Джон слышал это в ее голосе. Жаль Марти, и отца, и Джона Смита, и саму Терезу Шамбор. А еще в этом голосе слышались отзвуки взрыва, унесшего жизнь ее отца. Взрыва, оставившего ее в душевном оцепенении, в провале между безоблачным прошлым и жутким настоящим.

— Вам тяжелей, — промолвил он, заметив в ее глазах боль. — У Марти, по крайней мере, есть хороший шанс выкарабкаться.

— Да. — Тереза чуть заметно кивнула. — Пожалуй.

— Ваш отец ничего не говорил о том, что кто-то может желать ему смерти? Или кто-то хочет похитить его работу?

— Нет. Я уже говорила, доктор, мы виделись нечасто, но в последний год это происходило особенно редко. Мы даже по телефону мало говорили. Он почти не выходил из лаборатории.

— Вы знаете, над чем он работал?

— Да, над ДНК-компьютером. Все об этом знали. Он ненавидел тайны. Всегда говорил, что в науке нет места бессмысленному эгоизму.

— Я слышал, что за последний год он изменил свое мнение. Вы не догадываетесь о причинах этого?

— Нет. — Это было сказано без колебаний.

— Новые друзья? Женщины? Коллеги-завистники? Нужда?

Тереза едва не улыбнулась.

— Женщины? Едва ли. Конечно, детям, особенно девочкам, судить трудно, но у отца едва хватало времени для мамы, когда та была жива, хотя он ее и обожал. Только это и позволяло ей мириться с соперницей-лабораторией. Отец был, как это у вас, американцев, говорят, работоголик. В деньгах он никогда особенно не нуждался — даже зарплату свою тратить до конца не успевал. Друзей у него почти не было, только коллеги, но все они работали с ним давно и особенной зависти не испытывали. Да и с чего бы — все они ученые с именем.

Смит готов был ей поверить. Нечто подобное можно было услышать о большинстве ведущих ученых; особенно часто звучало слово «работеголик». Завистников среди них тоже попадалось немного — для этого они слишком самолюбивы. Вот конкуренция в научной среде была необыкновенно жестокой, и мало что могло так порадовать ученого, как ошибки, фальстарты и неудачи коллег. Но если тот же коллега придет в научной гонке первым к финишу, ученый скорее поаплодирует удачливому сопернику — и вернется к работе, чтобы развить его успех.

— Когда вы с ним говорили в последний раз, — спросил Джон, — он не намекал, что близок к успеху? Может быть, уже создал рабочую модель?

Тереза покачала головой; черные кудри заскользили по плечам.

— Нет. Я бы запомнила.

— А ваша интуиция? Вы говорите, что были с отцом близки...

Тереза задумалась — достаточно надолго, чтобы бросить нервный взгляд на часы.

— Когда мы с ним в последний раз обедали, у него было до странного... приподнятое настроение. Мы сидели в бистро, недалеко от института...

— А когда это было?

— Недели три назад. Может, чуть меньше. — Она снова глянула на часы и встала. — Мне правда пора. — Она улыбнулась агенту. — Не хотите проводить меня в театр? Посмотреть спектакль и, может быть, продолжить беседу за ужином?

Смит улыбнулся в ответ:

— С удовольствием, но не сегодня. Как говорят у нас в Америке — после дождя?

Тереза фыркнула.

— Вам придется как-нибудь мне объяснить, откуда взялось это выражение.

— С удовольствием.

— У вас есть машина?

Смит признался, что машины у него нет.

— Вас отвезти? Я высажу вас, где вам будет удобнее.

Она заперла за выходящим гостем дверь квартиры, и они вместе шагнули в лифт. В вынужденной тесноте кабины Джон ощутил, что от Терезы Шамбор исходит слабый аромат сирени.