— Не знаю, но она всегда там. Это все, что у нее осталось — страсть к игре.
— Мне показалось, у нее какой-то хищный вид, как у гарпии.
— У вас слишком буйное воображение, да? Просто она хотела выиграть, разве нельзя этого сказать обо всех нас?
Он завел машину, и они поехали на восток вдоль побережья.
— Разве мы не поедем обратно в отель?
— Я подумал, не выпить ли нам «Порнише»… Я знаю одно очаровательное местечко. Спать еще рано.
Лунный свет освещал залив, и легкий ночной бриз шелестел в вершинах сосен, наполняя воздух их ароматом; отсюда огоньки города казались бриллиантовым ожерельем вокруг сонно лепечущего моря.
— Ла-Боль-ле-Пэн, — махнул рукой Леон в сторону нескольких вилл слева от них, — расположен в Буа-д’Амур. Вы знаете, что означает слово «amour»[1]?
— Боюсь, мы с вами по-разному понимаем это слово, — не удержалась она.
К ее облегчению, он не стал развивать эту тему, коротко ответив:
— Вероятно.
Раньше Порнише был рыбацкой деревушкой, а теперь там стояло немало дорогих прогулочных яхт, и ветер раскачивал их голые мачты, как лес, лишенный листвы. Народу в кафе было немного, хотя его хозяева с помощью электрообогревателей, выставленных на открытую веранду, старались сделать вид, что уже пришло лето. Сидеть на ней все же было холодно. Леон заказал игристое белое вино, но Рене не уловила его названия.
Она сказала пристыженно:
— Наверное, я ужасно сегодня выступила на показе. Я же вас предупреждала, что у меня нет опыта. Завтра приедут ваши манекенщицы, вам будет легче.
Внимательно рассматривая, как в его бокале поднимаются пузырьки, он ответил:
— Я не стал посылать в Париж за моими манекенщицами. Вы справились превосходно.
— Но, месье…
Он посмотрел на нее, но она ничего не смогла прочитать в его темном взоре.
— Я уже договорился с мадам Брент. Вы останетесь у нас до конца показа; с вами будет работать мадам Ламартен, а когда здесь все закончится, она отвезет вас в Париж и там посадит на самолет до Англии.
Рене открыла рот.
— Ах вот как! А со мной даже не сочли нужным посоветоваться?
— А надо было? — холодно спросил он. — Для вас это очень хороший шанс. Мы решили, что вы с радостью ухватитесь за него.
Как будто Ава не знала, как она к этому отнесется! Рене была вне себя от злости.
— Я уезжаю завтра же!
— И сделаете непростительную глупость.
Они надолго умолкли, и Рене успокоилась. Она знала, что он прав. Леон предлагает ей роскошную работу: всего два дня, которые она проведет в шикарном отеле, одеваясь в самые изысканные платья, — все, что ей нравится больше всего на свете. Рене невольно погладила рукой норковое манто. Барри все равно будет злиться из-за ее опоздания, так что еще несколько дней ничего не изменят.
— Отлично, — сказала она, — я остаюсь, но мне не нравится, как вы со мной обращаетесь.
Леон весело рассмеялся:
— Это совершенно не важно, главное — достичь желаемого.
Когда они вернулись в отель, он предложил ей носить норковое манто все время, пока она будет здесь.
— Оно выглядит лучше, чем ваше, — вежливо прибавил он, а Рене чуть не фыркнула от смеха; ее кроличья накидка не стоила и одного волоска этого манто. — Мадам Ламартен принесет вам завтра другое платье на вечер, — добавил он.
— О, но, месье… — запротестовала Рене.
— Довольно! — нетерпеливо воскликнул он. — Я одеваю своих манекенщиц так, чтобы они не позорили моего дома моделей. На вас будут обращены взгляды всех присутствующих каждую минуту вашего пребывания в отеле.
Позже Рене поняла, как он был прав. После завтрака, который ей принесли в номер, она спустилась в вестибюль, и все глядели на нее: женщины — оценивающе, мужчины — с вожделением. Она с радостью отдала себя заботам мадам Ламартен. Селеста по-прежнему игнорировала ее, притворяясь, что не понимает ни по-английски, ни по-французски, но одна из манекенщиц вчерашнего толстячка — месье Демонта — оказалась более дружелюбной. Она подошла к Рене в вестибюле и заговорила с ней по-английски.
— Ах, как же вам повезло, что вы работать у месье Себастьена! — начала она. — Он хорошо обращаться со своими подчиненными. А месье Демонт — то щипать, то кричать, то еще что. Вы жить в лучшем номере, а мы где-то на чердаке.
Рене очень удивилась, узнав, что в «Эрмитаже» существует чердак, и подумала, что девушка просто преувеличивает. Ее звали Коринна, она смотрела на Рене с откровенным любопытством.
— Это так романтично… Месье плавать через залив на другой берег, видеть вас и приглашать сюда.