Наконец этот невыносимый ужин закончился, и Рене осталась одна в своей маленькой спаленке в пансионе. Она не была столь наивна, чтобы не понять подтекста, который скрывался в словах мадам Арно. Любые житель или жительница Парижа пришли бы к такому же выводу, если бы красивая молодая женщина жила уединенно в частном доме, принадлежащем ее начальнику, но Рене решила, что этот вывод неверен. Леон всегда подчеркивал, что он никогда не водит своих девочек развлекаться, если только того не требует бизнес. Как выразилась его мать, он хорошо разграничивает деловые и личные отношения. Что очень разумно с его стороны, он никогда не входит в близкие отношения со своими моделями, несмотря на все слухи. Она была единственным исключением, однако всякий раз, когда Леон возил ее куда-нибудь, он преследовал свои, очень меркантильные цели, связанные с его работой. Единственное, что было доподлинно известно о нем Рене с тех пор, как она познакомилась с ним, так это его любовь к Антуанетт. Он в самый первый раз заметил ее только потому, что она была похожа на его бывшую модель, ее портреты развешаны на самых видных местах и в его рабочем кабинете, и дома, а Жанин как-то рассказывала ей, что, когда сдавали предпоследнюю коллекцию, он был вне себя от ярости, что не может воспользоваться ее услугами манекенщицы. Если этот загадочный несчастный случай привел к тому, что Туанетт серьезно больна или даже стала инвалидом, это объяснило бы ее долгое отсутствие и тот несчастный взгляд, который появляется в глазах Леона всякий раз, когда речь заходит о ней. Но Рене была убеждена: ни болезнь, ни увечье не смогут убить его чувств к ней, он навсегда останется ей верен.
Возможно, они в последнее время отдалились друг от друга? Леон говорил, что у Антуанетт нет ни души, ни сердца, и тогда она решила — это горькие слова отвергнутого любовника. Но если Антуанетт покинула его, почему она живет в его доме? Предположение, что она его жена, Рене сразу же отмела как беспочвенное. Леон сделал предложение ей, Рене. Правда, им двигала не любовь к ней, но все же она не могла себе представить, чтобы он мог опуститься до двоеженства.
Она не могла поверить, что Леон распутник, однако не могла и не придать значения тому факту, что Антуанетт Морель живет на улице Жарден, в одном из домов, которые, как сказала сама мадам Себастьен, он унаследовал от бабушки. Конечно, можно предположить, что семья Морель арендовала этот дом совершенно честным путем у Себастьена, но это было бы слишком удивительным совпадением.
Рене вдруг припомнила, как в Фонтенбло хозяйка постоялого двора спросила Леона про здоровье мадам и получила ответ, что та в полном здравии. Она тогда не поняла, о какой мадам идет речь, и вообще этот эпизод вылетел у нее из головы после последовавших за ним потрясений того вечера. Может быть, под «мадам» имелась в виду Антуанетт? Значит, Леон возил ее в Фонтенбло и представлял как свою жену? С другой стороны, это могла быть его мать, тогда вопрос хозяйки относился к ней, но теперь Рене терзали сомнения. Ведь в конце концов может оказаться, что мадам Арно права. В свое время предложение Леона потрясло ее до глубины души, и потряс ее прежде всего тот легкий, беспечный тон, каким оно было сделано, его несерьезное отношение к женитьбе вообще. Она, видимо, представляется ему соглашением, которое можно заключить, а можно и расторгнуть, в зависимости от обстоятельств. Но опять-таки это было маловероятно, потому что при полной общей неразберихе в одном Рене была уверена — в любви Леона к своей бывшей модели.
Ее собственное положение становилось двусмысленным. Мало того, что до этого ей приходилось замещать некий призрак, но не может же она занимать место живой женщины, которая способна возникнуть из небытия в любую минуту. Остается только одно — потребовать у Леона объяснений при первой же возможности. И если факты действительно окажутся таковы, как Рене опасается, она вернет ему кольцо, предложит восстановить отношения с Антуанетт и уедет домой.
Глубоко в душе у нее все же слабо теплилась надежда. Хорошо бы Леон ответил ей, что Антуанетт уже давно ничего для него не значит, что он искренне искал союза с Рене и что он не отпустит ее. Но понимала — это только мечты, ничего больше, и не дала этим приятным мыслям усыпить свою бдительность. Однако ночь провела без сна, в размышлениях.
Она не могла завтракать, но кофе ей был нужен как никогда. Мадам Дюбонне хлопотала вокруг нее, как встревоженная курица. Да, нелегко показывать новую коллекцию, без конца повторяла она, но теперь все позади, мадемуазель сможет немного отдохнуть. Чувствуя, что опаздывает, Рене не стала искать кольцо Леона, которое, как она смутно помнила, положила куда-то в надежное место и пошла на работу без него.