Майк кивнул.
– Я и был болен. Болен изнутри.
– Однако ты пришел сюда раньше, чем Джоэл вышел из зала суда.
– Да, хотел убраться отсюда до того, как узнаю, какой удар я ей нанес.
Старик мягко произнес:
– Тебе все равно никуда от этого не деться, Майк.
Майк глубоко затянулся.
– Я могу попытаться, Джон.
– Ты все еще любишь ее.
Это был не вопрос, а утверждение. Майк посмотрел на шефа исподлобья и ничего не сказал.
Дверь в кабинет распахнулась, и влетел возбужденный Джоэл Рейдер. С порога он завопил:
– Ты своего добился, Майк! Мы получили ордера на всех. Флад, Миллерсен. Это будет самое крупное дело на весь Нью-Йорк!
Он обратился к окружному прокурору, по-прежнему сидевшему за столом:
– У меня с собой все бумаги для их ареста. Сейчас мы пойдем вниз за Миллерсеном.
Окружной прокурор встал.
– Я пойду с вами.
Взглянул на Майка.
– Пошли, фараон.
Френк Миллерсен сунул в рот трубку и принялся тщательно раскуривать ее. Когда пламя стало ровным и сильным и дым пошел легко, он взялся за бумаги на столе. Ничего серьезного. Он может рассчитывать на тихий уик-энд с Бетти и детьми. Впервые за долгое время. В дверь постучали.
– Войдите.
Звук шагов нескольких человек заставил его поднять голову. Перед его столом стоял окружной прокурор, за ним – Кейес и Рейдер. Из-за их спины выглядывала синяя форма охранника. Грудь сжало недоброе предчувствие, но он сделал над собой усилие, встал, выдавив улыбку, и протянул руку.
– Давненько вы сюда не захаживали, шеф.
Рука повисла в пространстве между ними, окружной прокурор не сделал попытки пожать ее. Миллерсен неловко поднес руку ко рту и вынул трубку, пытаясь, чтобы движение руки выглядело естественным, так с самого начала и задуманным жестом.
Голос окружного прокурора звучал глухо:
– У нас ордер на твой арест, Френк.
Лицо Миллерсена побелело. И хотя ответ был написан на лице Майка, он все же спросил:
– В чем меня обвиняют, сэр?
Старик мягко и почти нежно произнес:
– Нужно ли мне отвечать, Френк?
Миллерсен ссутулился и рухнул на стул, сразу превратившись в дряхлого старика. Опустил голову и начал бессмысленно перебирать бумаги на столе, потом покачал головой.
– Нет.
Не поднимая головы, он понял, что окружной прокурор повернулся и вышел из кабинета. Раздался голос Рэйдера:
– Пошли, Френк.
Он поднял голову и хрипло произнес:
– Дайте мне минуту, чтобы собраться. Я сейчас же выйду.
Джоэл посмотрел на Майка, тот кивнул.
– Хорошо. Мы подождем тебя снаружи.
Они пошли к двери. Голос Миллерсена остановил их.
– Майк.
Майк обернулся.
Миллерсен с трудом заставил себя улыбнуться.
– Мне следовало бы помнить, что ты был первоклассным полицейским до того, как поступил к окружному прокурору. У меня бы самого лучше не получилось.
Губы Майка двигались как деревянные.
– Мне очень жаль, Френк.
Тот спокойно ответил:
– Ты сделал свое дело.
Майк кивнул и пошел вслед за Джоэлом. Миллерсен смотрел, как закрылась дверь. Взял трубку и затянулся. Тяжелый дым наполнил легкие. Он не чувствовал жалости к себе, открыв ящик стола и вынув оттуда серый с синеватым отливом револьвер. В душе оставалась только печаль о Бетти и детях, когда он вместо теплого обкусанного мундштука трубки вставил в рот холодное металлическое дуло револьвера.
17
Майк через силу открыл входную дверь и услышал, что мать с кем-то разговаривает на кухне. Медленно прошел через гостиную к своей комнате. Так он еще никогда не уставал.
Из кухни донесся голос матери:
– Это ты, Майк?
Голос едва повиновался ему:
– Да, ма.
Майк вошел в комнату и закрыл дверь. Снял пиджак и сел в кресло у окна. Закурил, смотря в окно невидящими глазами.
Дверь в комнату открылась, но он не обернулся.
– Все в порядке, сынок?
– Нормально, ма.
Она обошла кресло и посмотрела ему в глаза.
– Ты рано пришел домой. Что-то случилось?
Он поднял голову и посмотрел ей в лицо, на котором было написано участие.
– Ничего не случилось, ма.
– Ты плохо выглядишь. Я приготовлю чай.
Он резко и раздраженно произнес:
– Оставь меня в покое, ма. Со мной все в порядке.
В ее глазах проглянула обида, и он взял ее за руку.
– Извини, ма. Я не нарочно.
– Ничего, сынок. Я понимаю.
– Нет, ма.
Никто этого не понимает, только он знает, что чувствует.
Мать постояла в нерешительности.
– Я знаю это выражение на твоем лице, сын.
Он рассеянно спросил, отворачиваясь к окну:
– Какое выражение, ма?
– Опять появилась эта девушка. Я поняла это по твоим глазам. Он резко поднял голову, но ничего не сказал.
– У тебя было такое же выражение лица, когда ты отправился в Бронкс, чтобы привезти ее домой, а она с тобой не поехала. В голосе матери звучала боль за него.
– Ты не можешь изгнать ее из своей памяти, сын?
Он уронил ее руку.
– Я пытался, ма. Не знаю, как это назвать, но у меня такое чувство, будто она часть меня.
– Ты видел ее?
– Нет, ма.
– Что же тогда?
– Полиция сейчас едет, чтобы арестовать ее. Я вел дело, по которому ей грозит тюрьма.
Мать помолчала.
– Это твоя работа, сын.
В нем вспыхнул гнев. Миллерсен тоже это говорил, а теперь он мертв.
– Могла бы этого не говорить, и так тошно.
Мать направилась к двери.
– Я всегда говорила, что она не подходит тебе, может быть, ты, наконец, признаешь мою правоту.
Он с отчаянием закричал:
– А что делать, если для меня больше никто не существует?
Мэриен подняла голову. Перед ней стоял Том и улыбался.
– Такси внизу, мисс Мэриен. Остался час до вылета.
Она улыбнулась в ответ.
– Еще пару минут, Том.
– Я посижу в машине. Не могу дождаться, когда мы увидим нашу белокурую малышку.
– Я тоже. Том.
Том вышел из кабинета и закрыл дверь. Мэриен бросила взгляд на фотографию Мишель, затем взяла несколько листков и быстро просмотрела их: счета, которые могут подождать ее возвращения. Сложила их в папку, убрала папку в ящик стола заперла стол и встала.
Взяла со стула пальто и оглядела напоследок комнату. Зазвонил телефон. Мэриен заколебалась, затем скорчила гримасу и пошла к двери. Если это Джокер, пусть о том, что она улетела, он узнает завтра. Пошел он к черту. Всего пара недель, но она должна сдержать слово, данное Мишель.
Протянула руку, но дверь неожиданно открылась, и Мэриен столкнулась с высоким мужчиной. Автоматически взглянула на его ботинки, и волосы зашевелились у нее на затылке. Легавый. Она холодно произнесла:
– Вы когда-нибудь слышали о том, что надо стучаться прежде, чем входить?
За ним следом вошло еще несколько человек. Вошедший первым улыбнулся.
– Куда-то собралась, крошка?
Она отрезала:
– Не ваше дело.
Черноволосый коротышка протиснулся вперед и строго сказал:
– Кончай ломать комедию, Джордж.
Затем, обращаясь к ней:
– Вы – Мэриен Флад?
Она кивнула.
– Я – Джоэл Рэйдер из окружной прокуратуры. Эти люди – полицейские. Мы просим вас поехать с нами.
Она оперлась о стол.
– Это арест?
Высокий грубо бросил:
– Именно так.
Сделав вид, что его не существует, она обратилась опять к черноволосому:
– Какое обвинение мне предъявляют, мистер Рэйдер?
Тот протянул ей листок.
– В ордере все написано.
Мэриен быстро просмотрела документ, но ни один мускул не дрогнул в ее лице. Она подняла голову и спросила:
– Могу я позвонить своему адвокату?
Джоэл кивнул, с восхищением наблюдая за ней. Мэриен села за стол, сняла трубку и быстро набрала номер. Ну и нервы у нее, ни одна женщина не смогла бы себя так вести. В трубке раздался мужской голос, и она спокойно сказала: