А я продолжил свой путь. Задумываться над произнесенными вслух мыслями дока было неблагодарным делом - и так все ясно. Сейчас главная цель - ЧАЭС.
Вдалеке я заметил движение: два объекта двигались мне навстречу. Редкая растительность на обочине не давала мне шанса, что бы свернуть и там спрятаться. Можно было бы туда и свернуть и залечь для засады, но как на зло эта чертова радиация светила здесь на обочине непозволительно сильно. Что за невезение?
Объекты приближались, двигаясь друг за другом, но не очень быстро. В них я уже смог рассмотреть два мотоцикла с колясками и различить разрывающий тишину звук тяжелых мотоциклов. В первом увидел одного человека на мотоцикле и одного в коляске.
Быстро расстегнул кобуру с кольтом и в напряжении стал ждать нашего пересечения. Запищал детектор аномалии, предупреждая о приближающейся аномальной активности неустановленной формы.
Мы пересеклись, и у меня все похолодело внутри. Я еле проглотил слюну от удивления и хотел протереть глаза не веря увиденному. Встряхнул головой, прогоняя возможную очередную галлюцинацию, и обернулся. Нет, мотоциклисты спокойно продолжали свой путь.
Что я увидел? А то, что возможно видел каждый в кино о второй мировой войне. Но такого в Зоне недолжно быть в принципе! Я только-что разминулся с немецким патрулем времен отечественной войны. Один мотоцикл был похож на BMW R12, а второй на Zundapp KS750 и на каждой коляске имелось по пулемету MG42. Мотоциклисты выделялись статными фигурами с явно арийскими чертами лица, слегка скрываемыми очками и немецкой каской. Они были одеты в стандартные плащи тех времен с нашивками SS на петлицах и шлемах. На шеях у каждого покачивался пистолет-пулемет MP-40. Все на вид имело отличное и ухоженное состояние. При приближении ко мне за пять метров, мотоциклисты поприветствовали меня короткими взмахами рук и резким: "Der gute Tag!". Детектор аномалий словно взбесился, издавая сильный писк. Я на него не обращал внимания, но не сводил взгляда с потерявшихся во времени немцев и невольно ответил им взмахом руки и кивком головой.
Что за день такой? Аномалию я вроде уже проехал и больше не останавливался. Еще один прикол Зоны или это я уже схожу с сума? Вполне может быть, что мимо проехали какие-то придурки любители военной старины. Но там аномалия и они могут погибнуть. Ай, это уже не мои проблемы. К тому времени детектор успокоился, показывая отсутствия препятствий.
- НИЦ-2, НИЦ-2, это Ягуар, как слышите?
- НИЦ-2 на линии, слышим хорошо.
- Эм, я не знаю как и сказать, но в общем мимо меня только что проехало два мотоцикла.
- Ну и что?
- Я не договорил. Они были с колясками. И, вы не поверите, это были немецкие тяжелые мотоциклы времен второй мировой войны с мотоциклистами из дивизии СС, - мой голос дрожал от волнения.
- Вы ничего не путаете?
- Не.
- Детектор аномалий пищал при этом?
- Да, - ответил я, не вполне понимая, о чем он.
Док облегченно вздохнул:
- Это бродячая аномалия, - со смешком в голосе сказал он. - Она не представляет собой никакой опасности, кроме как возможности свести с ума или получить сердечный приступ. Вам чертовски повезло, что вы ее встретили, это очень редкая аномалия.
- Да уж, повезло, - съязвил я.
- Да, сколько я ездил, то ни разу не встречал. Только ребятам пару раз везло. Эта аномалия примечательна тем, что воссоздает визуально и акустически предметы, когда либо виденные ею. Как она это делает, до сих пор загадка.
- То есть вы хотите сказать, что эта аномалия было еще до аварии?
- Нет, тут скорее парафизические явления…
- Я на месте, - прервал я его лекцию, проезжая под гудящими и трещащими высоковольтными линиями, протянувшимися от станции к площадкам с подстанциями.
- Хорошо, не буду мешать. Конец связи.
Я представлял себе территорию вокруг станции заваленную разнообразным радиоактивным мусором, окруженную самыми смертельными и мощными в Зоне аномалиями и бегающих вокруг всего этого мутантов. От постоянных выбросов ожидал увидеть растрескавшиеся, полуразрушенные и разрушенные постройки, дороги и линии электропередач. Но я ошибался. Это было похоже на то, как будто ты герой ужастика Стивена Кинга и попал в другое измерение, где нет ни одной живой души, а все, что тебя окружает, хоть и имеет натуральный вид, но не настоящее. Такое же чувство, похоже, когда попадаешь на улицы города Чернобыль, но там ты над этим не задумываешься, потому что знаешь, что здесь тебя подстерегает опасность за любым поворотом или из окон давно покинутых людьми, но обжитых мутантами домов. Здесь же я почувствовал себя последним человеком на планете Земля, неожиданно брошенным на произвол судьбы среди никому больше не нужных рукотворных памятников моей расы, забытым в спешной эвакуации после очередной непредвиденной катастрофы. Казалось, немного подождать и сюда снова хлынут потоки автобусов с работниками станции, снова закипит жизнь и ЧАЭС продолжит выполнять свои прямые функции - дарить людям свет.
Таким это место мне казалось всего мгновение. Я твердо знал, что мы здесь не одни на свете, а это просто заброшенный участок земли, на котором расположились корпуса станции, пристройки и технологические каналы. Сюда еще сотни лет не будут ездить автобусы, а люди не смогут здесь работать, жить, надеяться и дышать свежим курортным воздухом. И всему виной радиации, настолько сильная, что военные бояться сравнять станцию с землей, ибо это поднимет столько радиоактивной пыли, которую почувствуют даже в Америке. Уже все давно смирились с выбросами из ЧАЭС неизвестной энергии, сопровождающейся радиоактивной пылью, оседающей в десяти километрах от станции, и сильными толчками, которые не разрушили еще не одной постройки. Фантастика, да и только. Сколько в станцию разных роботов, техники и людей отправили - никто не выжил, и плюнули на это дело, забросили и только наблюдают. Я знаю, что просто готовятся к следующей попытке, разрабатывают новые материалы, методики защиты, источники энергии и Зона им в этом активно помогает. За примером далеко ходить не надо: американские легионеры в экзоскелетах и их генерал.
Неспешна проезжая по мосту через канал с черной стоячей и заплесневелой водой, я почему-то не испытывал чувств возвышенности от могущества строений передо мной. Почему-то я раньше думал, что, попав сюда, мое лицо преобразится в радостной улыбке, как у туристов-японцев, сердце замрет от переполняющих меня чувств, в мозгу будет стучать одно и тоже "Я добрался, я здесь, у меня получилось!", а из уст будут вырываться ликующие звуки вперемешку с матюками. Но нет, у меня только, как говорил Феликс Эгмундович о настоящем чекисте, холодная голова и горячее сердце. Может это мой сталкеровский опыт, может, после той бродячей аномалии я решил больше не расслабляться, а может, мне контролеры мозги промыли. Но я наблюдал за окружающей обстановкой, выделял особые приметы, известные мне после изучении карт и снимков станции, высматривал возможные места засад, простреливаемые точки и наиболее безопасные для меня места продвижения. Однако сейчас моим врагом номер один была сильная радиация, о чем упорно протестовал дозиметр своим треском.
Пора принимать лекарства. Я остановился, заглушил двигатель и достал индивидуальную аптечку с противорадиационными препаратами. Помня инструкции дока, я вколол один шприц себе в бедро, а второй, чуть не погнув иголку о костюм, прямо в сердце. Какая же это неприятная процедура. Я посидел на мотоцикле с минуту, отходя от уколов, и, взяв бинокль, отошел на пару метров.
Приятно было разомнуть ноги после длительной езды, но тяжелый костюм и разгрузка не дали насладиться в полной мере. Эх, что ни говори, а красота тут все же неплохая. В бинокль я рассмотрел пруд, а за ним реку, давшую название городу-призраку за станцией. Противоположный берег оказался весь заросшим какими-то кустами и деревьями. Железнодорожный мост просматривался не так сильно, но было видно, что он в неплохом состоянии и свободен для проезда. Затем я перевел взгляд на административный корпус станции, осмотрел безжизненные окна, вход и… мое сердце вдруг забилось чаще. Я нашел припаркованный у входа такой же, как у меня мотоцикл.