ДЖЕК: Я слишком привык, не смогу! И назад не могу, вы же понимаете? У вас же тоже есть ребенок!
ЭЛЕГАНТНЫЙ ГОСТЬ: Конечно, понимаю, разумеется, но разве можно этих двух сравнить? Либо так, либо он за ней когда-то явится, а вы окажетесь на пути, тут вам и конец.
После неловкого чаепития, во время которого наш посетитель лишь рассматривал меня и качал головой, он наконец собрался уходить. Влез в свое пальто и снова обменялся с Джеком торопливыми словами в тесной прихожей, ведущей на лестницу, но теперь беседующие стояли ко мне спиной, и я больше ничего из их разговора не узнала.
Джеку я о своей неожиданно открывшейся способности читать по губам не рассказала.
Вскорости посетитель ушел, и Джек снова повернулся ко мне. Мой опекун выглядел изнеможенным, подавленным, сокрушенным теми новостями, что принес ему элегантный гость.
Я подошла к окну и стала смотреть вниз, на оживленную улицу. Люди спешили во всех направлениях. В конце концов я отвернулась от окна и взглянула на Джека — он сидел спиной ко мне, испуганный и сгорбленный, в нашей тусклой комнате. Джек неловко поерзал на стуле и сощурился в мою сторону, против яркого света из окна.
— Прости, Ева, — выговорил он.
— Простить за что? — не поняла я.
— Не могу объяснить, — тихо прошептал он.
Вечером мы поужинали холодной бараниной с пикулями. Ели молча. Звенели вилками по тарелкам. Джек тяжело вздыхал, не глядя на меня.
С того дня Джек сделался настороженный и озабоченный.
«Он явится за ней, — сказал тогда элегантный гость. — А вы окажетесь на пути».
Кто же явится за мной? Хоть бы это был мой спаситель! Наконец-то приедет за мной мой собственный доблестный рыцарь на белом коне! Но, судя по испуганному лицу Джека, скорее это будет враг. Злой колдун, совершенно иной бледный всадник, который уничтожит бедняжку Джека, а меня заберет с собой… От всех этих мыслей мне и весело, и страшно. А еще они помогли мне сосредоточиться, и теперь я точно знаю, как следует поступить. Я любой ценой должна избавить и себя, и бедного Джека от уготованной нам ужасной судьбы.
Теперь Джек проводит все дни, скрючившись над ежедневными газетами и еженедельными журналами. Дрожащей рукой наводит лупу на страницы, садится как можно ближе к свету и явно что-то выискивает. Мне не объясняет что, зачем… Только бормочет: «Фантом, вечно Фантом» да «Негодные мои глаза!»
Я решилась. Завтра возьму и уйду. Исчезну, сбегу наудачу! По крайней мере избавлю Джека от страха, от опасности быть раскрытым и уничтоженным. Спасу сама себя из высокой башни и освобожу Джека от ответственности.
Раньше я никогда такого не делала… Уйду на улицу, и прочь, одна.
У меня получилось, столько всего произошло! Нужно все подробно записать.
В то самое утро, на следующий день после того, как я решила убежать, я выглянула в окно, на крыши, и обнаружила, что ночью выпал снег. Мягкий, глубокий, он раскинулся на черепице крыш мягким пухлым одеялом. Я слегка приоткрыла окно в чердаке и вдохнула морозный воздух и захотела скорей убежать в эту яркую утреннюю белизну!
Я тщательно спланировала, что взять с собой. Нужно тепло закутаться, поэтому я сняла с деревянной вешалки свое тяжелое зимнее пальто и отвязала от него мешочек с камфарой, предохранявшей от моли. Уложила в небольшую кожаную сумку смену одежды и все мои личные деньги из копилки. Потом спрятала пальто и сумку под стулом в гостиной.
Джек спозаранку ушел в соседнюю бакалейную лавку, а вскоре вернулся с пакетом чая и несколькими ломтиками бекона. Отряхивая снег с пальто, он поежился:
— Ух, как нынче свежо, Ева!
Потом, как обычно, развернул утреннюю газету и принялся изучать под лучами белого света из окна.
Я заварила крепкий чай нам к завтраку, поджарила тосты и бекон.
Потом предложила:
— Хочешь я тебе почитаю?
— Да, с удовольствием, но только больше никакого мистера Шерлока Холмса, от него меня до костей пробирает! Мистера Диккенса, пожалуй.
После завтрака Джек уселся в кресло с высокой спинкой, подложил себе под ноги подушечку, скрестил руки на округлом животе и кивкам пригласил меня начинать.