- Почему все уходят, как только зажигаются фонари? - размышляла Надя, сидя на скамейке с книжкой в руках. - Словно убегают от чего. От чего? От привидений? 0 придуманных Надей инопланетян? Но чужих здесь не бывает - парк примыкал к жилому массиву научного городка, и публика собиралась вполне респектабельная. Надя ни разу не видела, чтобы в парке выпивали или хулиганили. Не мусорили даже! Так почему же вечерами здесь так пусто?
Этот мучивший её вопрос Надя задала пожилой супружеской паре, которая, старомодно испросив «позволения», присела рядом с ней на лавочку. Старики степенно представились Наде, назвав её барышней, и оказались приятными собеседниками. Иван Трофимович с Верой Семеновной жили здесь уже двадцать лет. На месте парка в те времена был лес, а там, где сейчас находились игровые площадки, простиралось непроходимое болото. Десять лет назад, когда построили научный городок, решено было разбить на этом месте парк. Болото осушили, проложили аллеи, разбили газоны и клумбы, оборудовали теннисные площадки.
- Раньше-то здесь места глухие были, гиблые, за грибами ходили да по краям болота клюкву собирали, а теперь - дорожки, скамейки, фонари... - рассказывали супруги Наде. Как и Надя, они любили прогуливаться по тенистым аллеям и слушать соловьёв. А вечера проводили у телевизора.
- Вечером здесь делать нечего, - сказано было Наде.
- Но почему? Лето ведь, в десять вечера ещё светло, да и фонари горят - во всех аллеях, - возразила Надя. - Днем здесь жарко, а вечерами хорошо, прохладно... И луна такая красивая!
- Вы, значит, ничего не знаете? Три года живёте - и не знаете?..
- Да что не знаю-то? Что здесь такое происходит, что по вечерам никого? Светло ведь, фонари всю ночь горят, я как-то ночью глянула в окно - а они горят! Для кого тогда эта иллюминация?- недоумевала Надя.
- Да всякое говорят... Сколько живём здесь, столько и слышим... и двадцать лет назад говорили, и по сей день... Неладно здесь. А может, зря люди болтают? Попугать хотят, страху нагнать, вот и сочиняют небылицы...
- Да что ты заладит - сочиняют, болтают! - перебила старичка жена. - Иди тогда, как стемнеет, прогуляйся. А после расскажешь, сочиняют или нет.
У Нади иссякло терпение.
- Да что? Что сочиняют-то?! Что вы всё вокруг да около, что за тайны такие? Я здесь каждый день гуляю, и вечером допоздна сижу. И ничего со мной не случилось!
Посовещавшись, супруги рассказали Наде страшное. Двадцать лет тому назад, когда никакого парка здесь не было, а на месте многоэтажек стояли двухэтажные деревянные домики, в этом лесу пропадали люди. Впрочем, это случалось нечасто, и никто не удивлялся: места здесь грибные, заманчивые, а лес большой, немудрено и заблудиться. За грибами приезжали отовсюду, - рассказывал Иван Трофимович притихшей Наде. - и из Можайска, и из Москвы приезжали. Места здесь на грибы - богатимые были: белые росли, подосиновики да поддубовики, и ягод полно. Так что заблудиться можно было запросто.
- Однажды и я заблудился, - признался Наде Иван Трофимович. - В лес-то с утра идти положено, а я с обеда пошёл... Пока собирал, припозднился. И вроде места здешние знал, а заплутал. Как стемнело-то совсем, испугался - ну, как волки? Или ещё кто... На дерево влез и всю ночь просидел. Утром-то вышел, конечно... Вроде, домой шел, и тропинка знакомая, и места знакомые, а вышел в Шевлягино. От него до нас километров десять с гаком. Это если лесом. А по шоссейке все пятнадцать! Так не поверишь, до того мне страшно стало, что топал всю дорогу по шоссе, в лес свернуть боялся. А я лес этот как никто знаю, родился я здесь, и каждую тропиночку - глаза закрою и вижу, - с обидой признался Иван Трофимович. - А вот поди ж ты, полдня плутал-куролесил, домой-то без сил пришёл. С того дня по грибы с утра хожу, а в полдень домой вертаюсь, сколько бы ни собрал. После полудня лес гостей не любит, неласково с ними обходится.
- Так я о чём толкую? - перебил сам себя дед. - Грибники-то пропадали, да никто их не считал, к нам тогда многонько народу ездило. А как парк разбили, лес-то повырубили, болото осушили да засыпали, да от леса решеткой железной огородили. Чего теперь бояться? Ну и гуляли дотемна, а то и за полночь. Фонари-то горят, светло, вот и гуляли, - повторил Иван Трофимович. И возвысив голос, строго сказал:
- А теперь не гуляют. И тебе здесь делать нечего, дня тебе не хватает, что ли? - напустился на опешившую Надю старик. - И как тебя мать одну отпускает?
- Я с мужем живу, - улыбнулась Надя. - Он в научном городке работает, приходит поздно, а я не люблю одна дома... А здесь так тихо, спокойно... - Надя вдруг осеклась, увидев в глазах старика и его жены настоящий, неподдельный страх. Страх за неё, Надю.