— Если два эксперта посетят Юрский парк, — задыхаясь, почти закричал Джереми, — посетят Юрск… — повторил он, закашлялся и продолжил, но уже тише: — Юрский парк и подпишут заключение, что парк функционален и безопасен, инвесторы возобновят финансирование.
Ответ Эбби был короток и жесток.
— Эксперты? Дерьмо!
— Эксперты по динозаврам! Палеонтологи! — пояснил Джереми. — С мировыми именами.
— Дерьмо! — вновь гаркнул Эбби. — Дерьмо!!! Вам не найти и одного, который согласился бы тащиться в такую даль, да еще и хранить после этого молчание! Дерьмо!
— Я уже нашел одного! — снова, помимо желания, повысил голос адвокат, стараясь попасть в унисон «Гробокопателю».
— И кто же этот псих? — безразлично поинтересовался Эбби. — Держу пари, он тоже дерьмо, раз согласился на такое!
— Что вы скажете о Малколме? — объявил адвокат.
— Малколм? Не шутите со мной. Я не принимаю такого юмора. А в целом… — Эбби даже не замедлил шаг. — Дерьмо, Спайзер! Малколм никогда бы не пошел на такое.
— Эль Спайзер, — поправил Джереми. — Вовсе нет. Он уже пошел.
Его собеседник остановился.
— Малколм? Не могу поверить.
— Но это — факт, — пожал плечами адвокат. — Свершившийся факт.
— Вам удалось уговорить Яна Малколма… — Эбби был изумлен, но быстро пришел в себя. — Поздравляю, Вы не зря получаете свои деньги, — он подумал и добавил еще раз: — Поздравляю.
— Спасибо. Однако со вторым экспертом дело обстоит посложнее.
— Не сомневаюсь, тряхнул головой «Гробокопатель».
— Да. Они хотят, чтобы это был Алан Грант.
— Алан Грант? — Эбби засмеялся. — Ну это-то уж точно дерьмо, Спайзер. Вам никогда, — никогда! — не заполучить Гранта!
Оборвав разговор, он вновь зашагал вглубь шахты. Адвокат поспешил следом, оглядываясь на маячащее вдалеке белое пятно входа.
Вскоре они уже стояли в тупике, заваленном обломками породы, песком и пылью. Несколько переносных фонарей освещали широкий пятачок, в котором собрались рабочие. Оживленный разговор моментально смолк, как только Эбби и Джереми приблизились вплотную к завалу.
— Почему? — спросил адвокат, безрезультатно пытаясь возобновить обмен мнениями.
Эбби не ответил. Он опустился на корточки и принялся исследовать кучу обломков. Один из рабочих протянул ему на ладони какой-то светло-коричневый камень. Эбби взял его, посмотрел на просвет и восхищенно пробормотал:
— Вот это да! Отлично! Какой экземпляр! Потрясающая находка!
Скорее всего, он долго любовался бы камнем, если бы не Джереми. Причина всей этой гонки по извилистому лабиринту шахты, возбуждения, охватившего их, и даже вспышки его собственного любопытства, разочаровала адвоката. Кусочек слюды… Или янтаря… Ну, допустим, древний, очень древний, ну и что же? У Джереми появилось ощущение, что его просто-напросто обманули. Посмеялись, как над маленьким, бестолковым, ничего непонимающим ребенком. Обвели вокруг пальца и теперь хихикают про себя над его разочарованной физиономией.
— Так почему вы думаете, что нам не получить Гранта? — требовательно, с явно заметным раздражением спросил он.
Не отрывая взгляда от камня, Эбби пояснил:
— Потому что Грант вроде меня. Он — землекоп. Превосходный экземпляр, а?
На протянутой руке «Гробокопателя» лежал кусок янтаря. Джереми не ошибся. В свете фонарей его грани переливались красно-желтыми красками. Адвокат напряг зрение и вдруг заметил внутри нечто крохотное, темное. Прищурившись, он взял камень с руки Эбби и поднес к глазам. Минуту стояло полное молчание, а затем Джереми, непонимающе глядя на собеседника, с некоей долей растерянности, хмыкнув, произнес:
— Это же комар…
Эбби расплылся и утвердительно кивнул:
— Вот именно. Это — комар!
Улыбающийся Алан Грант смотрел, как у подножия высокого холма из глыб песка и пыли медленно, словно изображение на мгновенной фотографии, появляется окаменевший огромный скелет. Он, действительно, был землекопом. При этом, землекопом талантливым и, безусловно, удачливым, если не сказать больше — везучим. Люди, работающие с ним достаточно долго, любили и уважали Алана. На новичков же поначалу он производил довольно гнетущее, мрачноватое впечатление. Жесткий, волевой от природы, Грант привык, чтобы отданное им указание выполнялось очень четко и в минимальные сроки. Иногда это принимало чересчур категоричные формы, однако никого подобное не обижало. Раскопки стоили достаточно дорого, и время ценилось соответственно. Много ли найдется людей, готовых платить за то, что некто — кто бы он там ни был — ковыряется в земле? Грант никогда не думал, что такие ребята строятся в очередь, потрясая чековыми книжками. Раскопки — всегда риск. Вы можете найти что-то достаточно ценное, и фирма, — или человек, разумеется, — получит от этого финансовую выгоду либо не менее достойное паблисити. Но ведь можно и не найти вообще ничего. Вложенные в работы деньги вылетят в трубу. Что с того, что вам кажется, будто здесь целое реликтовое захоронение? Образцы почвы? Грунта? Чушь! Попробуйте-ка выбить под этим соусом субсидии на раскопки.