Контейнер, царапая размокшую землю, медленно, рывками, придвинулся к проему ворот и остановился. Один из рабочих — крепкий коренастый негр — заглянул в щель, за которой таилось ужасающее нечто, и тут же непроизвольно отпрянул назад. Что-то сидящее внутри него, сохранившееся в крови, шепнуло: «Держись от этой штуки подальше, приятель. Держись подальше, если хочешь сохранить свою задницу в целости». То, что он увидел, поражало. Ничего особенно страшного там не было. Глаз — вот и все, что удалось ему рассмотреть. Большой, размером со сжатый кулак взрослого мужчины, водянистый глаз. Бесцветная вертикальная полоска зрачка пульсировала в зеленовато-желтом глазном яблоке. Тонкая дымчатая пленка нижнего века закрывала его почти полностью, когда чудовище моргало. Но было в нем кое-что, испугавшее рабочего куда больше, чем само существо. Разум. Злобное жутковатое коварство, наполненное непередаваемыми оттенками, светилось во взгляде Раптора. Рабочий привык видеть туповато-инертные глаза собратьев этой рептилии, и, наверное, поэтому осмысленное выражение глаз Раптора так удивило и напугало его. Он судорожно сглотнул, прошептав себе под нос замысловатое ругательство.
— Эй, что сказал тебе этот парень? — спросили сзади. — Кем из нас он собирается поужинать?
Негр не ответил. Вместо него это сделал кто-то другой.
— Не знаю, кого он выберет себе в компанию, но мне бы не хотелось, чтобы это был я.
— Думаю, никому бы этого не хотелось, — весело поделился первый, худощавый брюнет.
— Это уж точно, но мне в особенности, — тут же подхватил второй. — Держу пари, эта штука на самом деле даже опаснее, чем тебе представляется.
— Можешь смело ставить последний доллар и не прогадаешь, — подал голос кто-то с другой стороны, ничуть не сомневаясь в том, что говорит. — Один парень из обслуги рассказывал: парочка таких тварей за минуту может обглодать быка.
— Они пробовали?
— На кормежку вокруг их загона собирается целая толпа.
— И что? — с живым интересом осведомился голос.
— Рев стоит такой — уши затыкай. А от быка даже костей не остается, — охотно объяснил брюнет, скривившись в гримасе.
Разговор оборвался. Все переваривали рассказ приятеля. Негр вздохнул. Его чуть отпустило, но разумный гипнотизирующий взгляд Раптора посеял в нем крупицу страха. Недостаточную, чтобы перерасти в слепой ужас, но ее с лихвой хватило, чтобы человек почувствовал пугающую неуверенность. Мурашки покрыли его кожу мелкими пупырышками. На лбу под каской, у самой границы курчавых жестких волос, выступили бисеринки пота. Он просунул указательный палец под ремешок и размазал их, ощутив глубокую морщину, прорезавшую лоб. С видимым усилием негр расслабился и вздохнул.
«Это — дерьмо, — подумал он. — Дерьмо, потому что эти чертовы эксперименты противоестественны. Люди лезут не в свое дело. Бог разгневается, и тогда нам останется только молиться и просить о милости. Его. Но он не любит гордецов, а мы неуемны в своей гордыне. Это все — дерьмо».
Обернувшись, негр увидел обходящего контейнер Сола Броуфстайна и невесело усмехнулся.
«И ты. Док Джон надеется на свой гений, ты — на винтовку в руках. И то, и другое — ничто. Пыль. Он все видит. И когда придет час, ничто не спасет вас. Ни то, ни другое. Ни разум, ни ружья».
Ему стало тяжело. Взгляд ли Раптора был виной тому, либо что-то другое, но рабочий почувствовал неестественную беспочвенную тоску. Захотелось лечь и смотреть в небо. Просто лечь и смотреть. Это был патологический страх, отличающийся от страха будничного, реального. Страх перед вечной неизвестностью. Его сердце, разум, его глубинное «я», древнее, пришедшее от предков, уже знало что-то, чего пока не знал он, реально сориентированный в пространстве и времени.
— Подвиньте-ка контейнер еще поближе к воротам. Вплотную.
Два десятка рук ухватились за стальные борта. Дружный выдох, и контейнер гулко ударился о массивные опоры ворот.
— Отлично, парни, — угрюмо, в своей обычной манере, объявил Сол. — Можно поднять наружнюю стенку и выпустить эту красавицу.
Полукольцо охранников придвинулось к рабочим почти вплотную. Даже они, держащие в руках сокрушительную силу двенадцатого калибра, напряглись. Обтянутые красными форменными куртками спины чуть сгорбились, люди подались вперед, локти оттопырились. Мгновение, и черные приклады прижмутся к плечам, а пальцы начнут жать курки, выпуская смертоносные плевки рыже-красного огня.