- Какой же Литва лагерь? Не сегодня-завтра снова независимой станет,удивленно сказал Ицхак. - Лагерь... Гетто... - Для нас с тобой уже нигде свободы не будет. Ибо что такое человек, как не тюрьма, где он сам - вечный арестант и тюремщик? - Скажи прямо: поедешь со мной или нет? Ицхак промолчал. Гирш Оленев-Померанц принял его молчание за согласие. Как ни говори, вдвоем веселее - в лагере ли, на свободе ли... А денег ему не жалко: он их зарабатывает, слава Богу, не в забое, не стоя по пояс в ледяной воде. Да и на гроб копить не стоит. Пусть его закопают в чем мать родила, без всякой крышки, но только там - в Понарах. Он так и написал в своем ходатайстве в Президиум Верховного Совета: "Прошу Вас... без обуви, без одежды, без всякого покрывала, вместе со всеми... одиннадцатью моими родичами. Привожу их фамилии в алфавитном порядке... Год и место рождения..." До сих пор никакого ответа. Пока они ответят, он и в Израиль успеет съездить и вернуться. Денег не жалко. Гирш Оленев-Померанц столько их ухлопал на алкоголь, на подружек, кратковременных, как летняя гроза, на гостиницы в Сочи и Ялте, на форель и люля-кебаб на озере Рица, на лобио и хинкали в Тбилиси, на билеты в Большой (он туда ездил не реже двух раз в месяц), ибо спешил все наверстать, но не мог вытравить барачную вонь - даже от его жабо, даже от его изысканного берета, даже от его флейты разило смрадом незаслуженной неволи. - Махнем, Ицхак, на Красное море, где Моисей по воде, как по суху... Гирш Оленев-Померанц пытался соблазнить Малкина, как женщину. Он обещал ему райскую жизнь. Они будут лежать каждый день на пляже. Когда им надоест море, они отправятся в путешествие по земле обетованной и найдут пальмовый парк, где собираются ненужные евреи,- нет такого места на земле, где их, ненужных евреев, не было бы. Сядут на скамейку под пальмой и заведут со своими собратьями неторопливый разговор о Литве и Польше, о Венгрии и Румынии, о том, что было, и о том, чего не было. Единственное, о чем они не заикнутся,это о том, что будет. Натан Гутионтов на этот мучивший евреев из поколения в поколение вопрос уже ответил: "Будет лучше, но хорошо не будет". - Ицхак, неужели тебе и впрямь не хочется к морю? - Наше море тут,- тихо произнес Малкин и обвел рукой кладбище.- Скоро нырнем - и все дела... - Нет! - запротестовал флейтист.- Тут я лежать не буду... - А там тебе не разрешат. В Понарах лежат только замученные и убитые. - А нас... нас разве не замучили? Разве нас каждый день не убивали? выкрикнул Гирш Оленев-Померанц. Малкин сердцем понимал, что у его друга есть полное право быть похороненным вместе с его родней, но не сомневался, что косточки его дотлеют не в Понарах, а на этом кладбище, и просил Бога, чтобы Он отдалил от Оленева-Померанца тот день.