Выражение его лица смягчилось, когда его взгляд упал на меня. Я изо всех сил старалась не показывать, что была до смерти перепугана. Я не собиралась позволить ему видеть меня слабой.
— Ты в порядке?
— В норме. Куда мы едем? – он собирается выслать меня из штата?
— Я скажу тебе в машине. Нам нужно двигаться. – мужчины окружили меня, когда мы шли к черному седану с тонированными стеклами. Паркер держался напряженно, его губы сжаты, поэтому я воздержалась от расспросов, пока мы не въехали на подземную парковку. – Давай, мы меняемся машинами, — сказал он, указывая на синий автомобиль около нас. Его стекла тоже затонированы, настолько, что нельзя увидеть, кто внутри.
— Игра в наперстки, — пробубнила я, забираясь внутрь.
— Осторожность лишней не бывает.
— Куда мы едем?
— Единственное известное мне место, где я могу обеспечить тебе безопасность. Мой дом.
Я наблюдала, как огни города исчезали, уступая место пригородным кварталам, затем полям. Почти час спустя мы выехали на длинную извилистую подъездную дорожку, обсаженную деревьями. Перед нами замаячил двухэтажный дом, но было слишком темно, чтобы увидеть больше. Залитые лунным светом поля на фоне узкой полоски леса окружали владение. Паркер проводил меня к двери, и я запрокинула голову назад, чтобы посмотреть на усеянное звездами угольно черное небо.
— Держу пари, здесь красиво при свете дня, — заметила я.
— Я покажу тебе завтра. Давай устраиваться.
Его гостиная теплая и уютная, мужская, с мягким секционным диваном и огромным кожаным креслом-релакс (Кресло с откидывающейся спинкой и подставкой для ног. Прим.пер.). Открыв дверь в просторную спальню с бледно-голубыми стенами, он сказал:
— Это комната для гостей. К ней присоединена ванная комната. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя тут как дома.
— Спасибо, — пробубнила я. – Но ты не должен этого делать. Ты можешь вывезти меня из штата, как ты предлагал ранее.
Его пальцы ухватили меня за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.
— Я говорил тебе, я не подведу тебя снова. У меня здесь установлена современная система сигнализации. Даже если этот ублюдок каким-либо образом вычислит, где ты находишься, он никогда не сможет попасть сюда. Я не хочу, чтобы ты боялась.
— Я не боюсь.
Паркер положил мой чемодан на кровать и запустил обе руки в свою шевелюру.
— Как на счет выпивки? – он выглядел так, словно ему нужно было пропустить стаканчик.
— Звучит неплохо.
Паркер
Если раньше устоять перед Мэйси было трудно, сейчас это чертовски сложно, практически невозможно. Принимая ее в своем доме, где ни одна женщина никогда не была, я понял, что хочу, чтобы она осталась навсегда. Мы должны поймать этого козла в ближайшее время. Если нет, ее переселят в другой штат, а я не могу позволить этому случиться. Мы договорились быть друзьями, но я намерен соблюдать это только до тех пор, пока она не будет в безопасности. Как только Эл окажется за решеткой, и она больше не будет под нашей защитой, она будет моей.
А до тех пор мне придется держать свои руки при себе и подыгрывать в этом соглашении о дружбе. Мэйси примостилась на краешек дивана, потягивая вино, а я сел напротив нее.
— Это ты с Мэйсоном разговаривал до нашего отъезда? – спросила она.
— Ага, мне пришлось поставить его в известность о случившемся. Нам нужно выяснить, как Эл тебя нашел.
— Мэйсон не хотел, чтобы ты привозил меня сюда.
— Он бы предпочел вывезти тебя из штата, но я не думаю, что это так уж необходимо сейчас. – я врал и знал об этом. Если бы это был кто-то еще, то мы бы уже посадили ее в самолет к этому времени, но я просто не мог. Нам пришлось допустить, что остальные местные конспиративные дома были засвечены, поскольку последний он нашел, поэтому оставалось два варианта, либо увезти ее куда-нибудь подальше, либо привезти сюда. Мне нужно знать, что она в безопасности, а это значит, что мне нужно быть рядом с ней.
Темные волосы рассыпались по ее плечам, когда она откинулась на диван.
— Я могу переехать. Мне это не нравится, но я уже делала это раньше.
— Переезжала в другой штат?
— Я переехала в Инди три года назад после смерти моей мамы. В Миссури меня больше ничто не держало, и я хотела вырваться из маленького городка, в котором выросла. Хреново, что мне придется начинать все сначала, когда я только начала заводить здесь друзей, но я смогу это сделать, если необходимо.
Я не осознавал, насколько она одинока.
— Я сожалею о твоей матери. Это был несчастный случай?
— Рак толстой кишки. Мой отец умер за год до этого от инфаркта. Им обоим было уже за семьдесят. Моя мама родила меня в сорок восемь. Я была полной неожиданностью, — сказала она со смешком и выпила остатки своего вина.
— Ни братьев, ни сестер?
— Не-а, только я.
У нее не было семьи. Я не могу себе этого представить. Я потерял своих родителей, но со мной всегда были мои братья и тетя с дядей. Какое нужно иметь мужество, чтобы собраться и переехать в огромный город в одиночку, без чьей-либо поддержки? Она потрясающая.
— Я устала, — сказала она, унося свой бокал на кухню. – Пожалуй, пойду спать.
— Конечно. Я буду в комнате прямо напротив, если тебе что-нибудь понадобится.
— Спасибо, со мной все будет в порядке.
Часом позже, прежде чем идти спать, я заглянул к ней, чтобы проверить. Свет падал на ее лицо, и она выглядела такой умиротворенной. Мне хотелось сфотографировать ее. Я подумал, что это уже перебор, и возможно это напугает ее до чертиков, если она проснется от вспышки фотоаппарата. Она перевернулась как раз, когда я собрался уходить, и одеяло сползло вниз, открывая ее сливочное бедро. Дерьмо. Мне не нужно было этого видеть. У меня член растрескается, если я буду дрочить этот порочный жезл еще больше.
* * *
Когда я проснулся, пахло чем-то вкусным, и я вылез из кровати, чтобы выяснить чем. Мэйси, одетая в майку и шорты, стояла у моей плиты. Ее бедра покачивались, когда она пошла к шкафчику, чтобы взять тарелку.
— Ты ходишь без костылей, — сказал я, и она повернулась ко мне с улыбкой, которая сделала меня счастливым. Дерьмо. Неужели я только что так подумал? Из-за нее я становлюсь бабой.
— Когда недолго на ней стоишь, то не больно, к тому же я слишком неуклюжая на этих костылях.
— Я знаю. Думал, что без глаза останусь.
— Заткнись, или я буду целиться ниже в следующий раз. Есть хочешь?
— Умираю с голоду, — ответил я, занимая место за столом. – Чем так вкусно пахнет?
— Сухое печенье и сосиски с подливкой.
Ну надо же! Я ни хрена ее никуда не отпущу.
— Мои любимые.
Она закатила глаза, заставив меня рассмеяться. Она думала, что я ее дразнил.
— Серьезно, — отметил я. – А твоя какая любимая еда?
— Шоколадный торт лава, — мгновенно ответила она, поставив на стол тарелку с печеньем и большую миску с подливкой.
— Я должен был догадаться, что это будет шоколад. – я налил два стакана апельсинового сока и поставил тарелки и столовое серебро на стол. Она села напротив меня, и мы приступили к еде. Меня приводило в замешательство, насколько хорошо и естественно я чувствовал себя, завтракая с ней. Словно она здесь по собственной воле, а не потому что ее жизнь в опасности.
Я никогда не хотел нормальной жизни. Я говорил, что нормальная жизнь — это чертовски скучно, но не это было причиной, почему я отказывался остепениться или даже встречаться с одной женщиной дважды. Я знаю, как быстро все может развалиться на части, и я больше не потеряю того, кого люблю. Даже, если это означает никогда больше никого не любить. Эта женщина не подходит мне также, как и я ей. Мне нужно об этом помнить.
Я убирал наши тарелки в посудомоечную машину, когда появился Мэйсон.