— Ты одела это для того Детсадовца? Хмм? Он собирался увидеть эти сексуальные маленькие трусики сегодня вечером?
— Нет, — прошептала она. – Я просто хотела чувствовать себя женственной, чувствовать себя красивой.
— Ты прекрасна, Мэйси. Так чертовски красива, и не важно, что на тебе надето. – я расстегнул ее бюстгальтер и стянул с нее трусики. – Но эти мне нравятся.
— Я выбрала их потому, что они цвета твоих глаз. Твоих трахни-меня глаз.
— Ты меня убиваешь.
Мне пришлось убедить себя двигаться медленно, когда все, что я хотел, это погрузиться в нее и никогда не выходить. Сладкие, тихие стоны наполнили мои уши, когда я начал целовать каждый сантиметр ее упругого маленького тела. Ее кулаки тянули мои волосы, пока я доводил ее языком до оргазма снова и снова, а затем повернул ее на бок и лег сзади нее.
— Пожалуйста, Паркер, — шептала она, пока я раскатывал презерватив.
Я ухватил ее лодыжку и завел ее ногу назад, накрыв ею мое бедро, и полностью вошел в нее.
— Черт, любимая, с тобой так хорошо. – медленные сильные толчки вызывали самые сексуальные звуки из ее горла. – Тебе хорошо, детка?
— Очень хорошо. Не останавливайся. Я собираюсь снова кончить. Боже, ты так глубоко.
— Мне нужен каждый сантиметр тебя. – она откинула голову назад, когда я дотянулся до ее клитора, потирая обе ее чувствительные точки одновременно, снаружи и внутри. Я почувствовал, как она сомкнулась вокруг меня до того, как всепоглощающее чувство накрыло меня, стерев все мои мысли и самосознание.
— Я люблю тебя, — прошептала она, повернувшись и прижавшись к моей груди.
— Я люблю тебя, куколка.
Мы проснулись в той же позе, что и уснули. Не думаю, что любой из нас хоть раз за ночь пошевелился. Это был лучший ночной сон за последние недели. Ее шелковистые волосы разметались по моей груди, и я не мог не пройтись по ним пальцами.
— Ммм, доброе утро, — сказала она хриплым ото сна голосом.
— Доброе, куколка. – ее лодыжка громко хрустнула, когда она потянулась. – Как поживает твоя лодыжка?
— Почти в норме. Побаливает иногда, когда я слишком долго нахожусь на ногах.
— А что насчет приступов паники?
Кровать заскрипела, когда она перевернулась на живот.
— У меня все под контролем. – неловкость ненадолго исказила ее лицо. – Я посещаю психотерапевта.
— Я рад, что это помогает.
Она пригвоздила меня серьезным взглядом.
— Я не хочу, чтобы ты заботился обо мне. Тебе больше не нужно защищать меня. Ты не можешь нянчиться со мной.
— Я всегда буду защищать тебя. Тебе просто придется смириться с этим. Это не означает, что я считаю тебя слабой или, что ты ребенок. Ну, иногда. – я притянул ее в свои объятья. – Я буду держать тебя вот так, может быть целовать тебя в лоб. Но это же не значит, что я нянчусь, верно?
Нежная улыбка коснулась ее губ.
— Немного, но думаю, что смогу пережить это.
— Вот это моя девочка.
Ее руки ерзали на коленях.
— Чем ты занимался? Ты был…ты встречался с кем-нибудь еще?
— Нет. Ни с кем.
— Никакого секса?
— Детка, потрогай мою ладонь. Она потрескавшаяся по определенной причине.
Смеясь, она скатилась с кровати и наклонилась к комоду, роясь в ящике.
— Я приму душ, затем приготовлю нам завтрак.
— Перестань расхаживать тут голая, иначе я прижму тебя к той стене.
— Позже, сексуальный маньяк. Я обещала Эв встретиться сегодня и у меня есть для нее несколько отборных словечек.
— У меня тоже. – я обнял ее за тонкую талию и поцеловал в шею. – Начиная со Спасибо. Иди в душ. – я шлепнул ее по заднице и быстро оделся, когда услышал, как зазвонил мой телефон в гостиной. Мое лицо загорелось от злости при виде номера тюрьмы штата Индиана на экране. Как, черт возьми, он узнал мой номер? Должно быть это Алекс. Отослав звонок на голосовую почту, я позвонил своему брату.
Алекс ответил хриплым голосом. Он не ранняя пташка.
— Парк, как дела?
— Не хочешь мне рассказать, откуда, бл*ть, у Джина мой номер телефона? – спросил я.
— Что? Я не давал ему твой номер.
— Где еще он мог его получить! – закричал я, мои руки тряслись от ярости.
— Перестань орать на меня, придурок. У тюрьмы всегда были наши телефоны. Мы его ближайшие родственники.
— Я, бл*дь, ему не родня! – я пытался говорить тише, когда мерил шагами гостиную Мэйси.
— Технически, мы — родня, — терпеливо объяснял Алекс. – Срок казни приближается. Он, должно быть, попросил твой номер.
— Бл*дь!
— Я буду в зале через тридцать минут. Давай поработаем над этим там, — предложил Алекс. Борьба и тренировки –это снятие стресса для нас обоих, и всегда помогали Алексу держать его гнев в узде.
— Я буду там.
— Увидимся, брат.
Мэйси прислонилась к косяку, с полотенцем, накинутым на плечи, чтобы ее влажные волосы не намочили ее рубашку. Черт. Она не собирается спустить это.
— Ты в порядке?
— В порядке, — огрызнулся я. Нахмурившись, она кивнула и удалилась на кухню. Шипение и запах жареной колбасы наполнил квартиру. Мне нужно успокоиться. Я не могу срываться на ней. Стоя у плиты, она оглянулась и посмотрела на меня, когда я вошел на кухню.
— Прости. Я не хотел рявкать на тебя.
— Ты собираешься рассказать мне, что так сильно расстроило тебя? – спросила она, протягивая мне тарелку с жареной яичницей и колбасой.
Мы сели друг напротив друга за ее уголок для завтрака.
— Я не расстроен, я взбешен.
— Ладно, что случилось?
Я не могу ждать от нее доверия, если сам не доверюсь ей. Кроме того, она все равно узнает рано или поздно.
— Мой отец позвонил мне на сотовый. Я подумал, что Алекс дал ему мой номер, но ошибся.
— Он звонил из тюрьмы? Ты знаешь, зачем?
— Дата его казни приближается, и он хочет меня видеть.
Глава 10
Мэйси
У меня голова кружилась от событий последних двадцати четырех часов. После всего стресса и подготовки к свиданию с новым парнем, появился Паркер и повел себя, как Кроманьонец (Кроманьонцы — общее название ранних представителей современного человека, которые появились значительно позже неандертальцев и некоторое время сосуществовали с ними /40—30 тысяч лет назад/. По внешнему облику и физическому развитию практически ничем не отличались от современного человека. Прим.пер.). Не то, чтобы я наслаждалась свиданием, но все же, это было унизительно. Думаю, до меня еще не совсем дошло, что он мой. Я провела столько времени рыдая по нему, пытаясь быть сильной и забыть его, а теперь, он мой. Он любит меня. И хочет он признавать это или нет, но ему больно.
— Казнь? – он говорил мне, что его отец в тюрьме за убийство его матери, но никаких подробностей о том, как это произошло. Впервые я слышу о смертном приговоре.
— Через несколько месяцев.
— Ты собираешься посетить его?
Он сжал челюсти.
— Нет.
Когда я положила свою руку на его, он настороженно посмотрел на меня.
— Я не знаю всех подробностей, Парк, но, когда будешь готов рассказать мне, я буду рядом. Что бы ты не решил, я поддержу тебя.
Его тело расслабилось, и он сплел наши пальцы вместе.
— Ты единственная, кто меня поддерживает. Алекс собирается съездить к нему и, возможно, уговорит Мэйсона тоже поехать.
— Может быть им необходим разговор по душам, чтобы «отпустить» прошлое. – возможно ему бы тоже стало легче от этого, но я знаю, что в настоящий момент он не готов принять этот совет. Не хочу, чтобы он хоть на мгновение подумал, что я не на его стороне.
— Алекс говорит, у него есть вопросы.
— Могу себе представить.
Он обошел стол и встал сзади меня, уткнувшись носом в мои волосы.
— Поехали со мной в спортзал. Я хочу тебе кое-что показать.