— С дырой в животе? Вряд ли…
— Дыру, кроме Цоя, никто не видел. И посланника этого — тоже. Вот и кумекайте.
— И запись на унере Цой тоже подделал, — покивал Глобус. — Осталось выяснить, нафига ему это надо.
— Да я чего? — замахал руками Сэт. — Так, рассуждаю. Уж слишком много совпадений. И если не Тим разыграл нас — а на фига оно ему, если подумать — значит, кто-то разыграл Тима. И нас заодно. Так что, есть жизнь — нет её, смотри в оба!
— На редкость своевременное замечание, — Каримов поднялся на ноги и, уже не прячась, подошёл к Грейсу, заглянул через плечо в планшет: диаграммы, графики…
— Что показывают приборы?
Грейс поднял голову, убрал технику.
— Ничего не показывают. И с Торном связи нет.
— С Цоем тоже нет, — сообщил Каримов. — Но это не показатель.
— Согласен. — Американец выпрямился, одернул куртку. — Тем более, что приборы не охватывают всю поверхность мира. И Джей Джей…
— …за Торна головы всем поотрывает, — хмыкнул Глобус. — Будем искать. Раз уж нас так настойчиво сюда звали, невежливо будет уйти, даже не поздоровавшись.
Грейс бросил на него подозрительный взгляд и снова уткнулся в планшет.
— Если выглянет солнце, — задумчиво проговорил он, — температура поднимается как минимум до ста по Фаренгейту. Нужно искать укрытие.
— Есть шансы, что выглянет? — уточнил Каримов.
— Не сегодня. Кстати, до заката четыре часа и сорок шесть минут, если разойдется облачность, температура упадет до…
— Понял, жарко не будет, — отмахнулся Каримов и направился к Ведьмаку. Ликвидатор стоял на вершине одного из самых больших камней, рассматривая местность через оптический прицел аннигилятора.
— У меня странное чувство, Ильмар Каримыч, — заявил тот, стоило шефу подойти поближе.
— И в чем оно выражается?
Ковальский спрыгнул с камня, убрал оружие в специальное крепление.
— Я словно уже был здесь когда-то. Дежа вю. С вами не бывает?
Каримов неопределенно махнул рукой.
— Чего со мной только не бывает. Кстати, это твоё дежа вю не подсказывает, в какую сторону нам двигаться?
Ведьмак на пару секунд замер, а потом уверенно указал на горы.
***
Еле живой Вигирд ввалился в здание и, тщательно закрыв за собой дверь, без сил привалился к стене. Проклятое солнце! Проклятый мир! Чуть не сгорел заживо…
Конечно, никто не мешал вернуться назад затемно, но так хотелось увидеть лицо полукровки в тот момент, когда он осознает, что проиграл, высказать ему всё, что накопилось. Стоило ли оно того? Наверное. Правда, особой радости Вигирд так и не испытал, но вот чувство удовлетворения — да!
Холодный кондиционированный воздух немного привёл его в чувство, и йотун посчитал, что ему вполне хватит сил, чтобы добраться до лифта. А там — на спасительный минус пятый, и спать!
Пробираясь между тел убитых товарищей, Вигирд услышал тихий стон. Он замер, прислушался. Неужели кто-то выжил? Или показалось? Один удар сердца, второй, третий… Снова.
Вигирд бросился на звук, упал на колени возле слегка пошевелившегося товарища.
— Сабирг!
На лбу выжившего красовалась вмятина, а в остальном тот выглядел более-менее целым.
— Сабирг! — Вигирд осторожно похлопал того по щекам. — Эй, брат! Скажи что-нибудь…
Тот открыл глаза, с трудом сфокусировал взгляд.
— Что? Где я?
Вигирд с облегчением выдохнул.
— Всё там же, брат! Ты как, идти сможешь?
Сабирг кивнул, скривился от боли.
— Проклятые человеческие выкормыши! — выругался он, — Чтоб их темные эльфы любили!
Вигирд помог товарищу подняться и, поддерживая друг друга, они заковыляли к лифту. Сабирг только сейчас заметил последствия побоища.
— Ледяные горы! — выдохнул он, — Что здесь произошло?!
— Нас предали, — коротко ответил Вигирд. — Идём вниз. Здесь слишком жарко.
— …так всё и было, — закончил рассказ Вигирд.
Они снова прятались от жары на минус пятом уровне. Сабирг лежал на кровати, приложив ко лбу кусок льда из морозилки, Вигирд, попивая вино, сидел рядом.
— Ты скрутил Полукровку? — с восхищением, но и ноткой недоверия протянул Сабирг.
— На самом деле, я напал со спины, — нехотя признал Вигирд. — Но после всего, что он сотворил, я считаю, что всё сделал правильно.
Сабирг снял со лба лёд, кряхтя, сел.
— Ты не боишься мести асов?
Вигирд помолчал, потом рубанул рукой воздух.
— Хуже чем есть уже не будет, — произнёс он обреченно. — Нам не покинуть Мидгард. Локи не собирался держать слово. Но есть задание Мимира, и его нужно выполнить. Убить хотя бы одного из Говорящих, и асы никогда покинут Кольцо Змея. А если кто-то после всего доберется до меня… Что ж, погибнуть в бою — не об этом ли мечтает каждый воин?
Сабирг вздохнул. Голова всё ещё раскалывалась, мысли путались. Да и в нормальном состоянии он всегда лучше работал секирой, чем мозгами. Но что-то ему во всём этом не нравилось.
— Как ты собираешься достать Говорящих? — спросил он через какое-то время, с трудом оформив в слова то, что его беспокоило. — Ты же не можешь ходить между мирами.
— Это и не нужно, — усмехнулся Вигирд. — Помнишь посланника, которого мы отправили в мир Говорящих? Зашлем ещё одного, со слезной просьбой Полукровки о помощи. Сами прибегут!
Сабирг с сомнением покачал головой.
— Где ты возьмёшь посланника?
— Полукровка изготовил троих. Использовали мы только одного. Осталось придумать, как направить его прямо к девчонке. У неё с полукровкой особые отношения…
Сабирг промолчал. Меньше всего на свете его волновали отношения аса и какой-то смертной, да и вообще, он слабо верил в затею товарища. Кто они? Простые солдаты, только и способные, что выполнять приказы. И даже если командиров больше нет, солдат остается солдатом, высшие расклады ему неподвластны. Но в чём-то Вигирд прав — задание Мимира надо выполнить. Остаётся надеяться, что всё получится. Если только…
— Ты уверен, что Полукровка не сможет освободиться? — спросил он.
Вигирд усмехнулся.
— Цепи, которыми я его приковал, дал мне сам Мимир. Точно такие же удерживают Френира.
***
Эжиенн открыла дверь в гостевые покои и замерла на пороге, не решаясь войти. Надо бы, наверное, постучать, но между ними с Грегом никогда не было этих церемоний. Впрочем, при наличии ментальной связи, они всегда заранее чувствовали приближение друг друга. Но сейчас…
Грег сидел за столом, положив подбородок на сцепленные в замок пальцы, и смотрел в одну точку. Он даже не повернул голову, чтобы посмотреть, кто же там пожаловал. И блок в его мозгу никуда не делся. Даже не блок — всё та же стена леденящего холода, как будто домой вернулось только его тело, а душа так и блуждает непонятно где.
Вот из-за этой его холодной безучастности девушка и почувствовала себя лишней. Впрочем, не время поворачивать назад. Она решительно пересекла комнату, положила руку ему на плечо.
— Грег…
Он поднял голову, моргнул.
— Эжиенн?
Она вымученно улыбнулась.
— Ты как?
Он похлопал её по руке.
— Ещё не знаю. Мать, она… — Грегмар поднялся, подошёл к окну, замер спиной к девушке. — Знаешь, она умирает. Я… я должен был… столько времени прошло. Я и не представлял.
Эжиенн приблизилась, но почему-то не решалась снова к нему прикоснуться. Между ними словно стена выросла, и Грег, казалось, не стремился её разрушать.
Он обернулся, посмотрел ей в глаза — чужой, холодный взгляд, от которого становится не по себе.
— Где ты была, Эжиенн? — спросил он с горечью. — Где ты была всё это время?
Она опустила глаза, судорожно вздохнула.
— Ты как будто меня обвиняешь…
Он взял её за подбородок, заставил посмотреть в глаза.
— Я спрашиваю, Эжиенн. Я имею право знать, почему ты задержалась больше, чем на полгода.
Обвиняющий тон, прокурорский взгляд. Не так она представляла себе их встречу, не таким должен был стать этот разговор. Впрочем, восемь месяцев полной неизвестности, ожидания помощи… Его можно понять.