4. От духоты полуденной потея.К пруду придя, нырнул, как только мог,но голова у графа тяжелее
5. Его прекрасных, стройных графских ног.И вот она осталась под водою.Хрустит в саду тревожимый песок
6. Под легкою воздушною стопою.То Доротея, светлая жена,спешит на пруд, волнуема молвою,
7. И, ноги увидав, поражена,окаменела, как супруга Лота.С тех пор сошли в могилу племена,
8. Века иной омрачены заботой,и высох пруд, и сад давно заглох,и одичали бывшие красоты,
9. И на дворце растет зеленый мох,и поросли крапивою аллеи,но до сих пор торчит там пара ноги остов бедной нежной Доротеи.
И. А. Крылов
В одну из самых жарких порзатеял Веверлей купаться.И надобно сознаться,что Веверлей сей плавал как топор.В кладовке, в старом хламе роясь,нашел он плавательный пояси, на свою беду,решил: пойду.(А дома бросил он супругу Доротею.)Спешит наш Веверлей по липовой аллее,пришел, нырнул, как только мог,нырнул он прямо головою.Известно — голова всегда тяжеле ног,и вот она осталась под водою.Его жена, узнав про ту беду,удостовериться в несчастии хотела.И, ноги милого узревши в том пруду,в сей миг она окаменела.Хотя с тех пор прошел уже немалый срок,и пруд заглох, и заросли аллеи,но до сих пор торчит там пара ноги остов бедной Доротеи.
————————
Н. А. Некрасов
Вот что мне рассказал мой попутчик,мой случайный знакомый на миг,отставной лейб-гвардеец поручик,седовласый почтенный старик:
«Нынче что? Нынче рай и приволье:дресмашины у вас, бункера,все толкуете — пар, многополье.Не такая бывала пора.
Жил в деревне Отрадной помещик,Варсонофий Петров Веверлей.Ну и был, доложу я Вам, лещик,вряд ли было в округе лютей.
Только слышишь: в колодки злодеев,на Камчатку сошлю, засеку.Ну, и много ж засек Аракчеевна своем на злодейском веку.
Вечно пьяный — страдал, вишь, от жажды, —вечно фляжку с собою имел.Вот пошел он купаться однажды,ну, а плавать-то он не умел.
Подошел он к пруду; шароварыснял и на берег лег отдохнуть(с тела был он сухой и поджарый,заросла волосами вся грудь).
Полежал он в мечтательной неге,встал и тело обрызгал водой,отошел с три шага и с разбегупрямо в воду нырнул головой.
Затянуло беднягу в пучину,над водой только ноги видны.Кто опишет тоску и кручинуВеверлеевой бедной жены?
А любила ж его Доротея,а за что — не пойму до сих пор.Как узнала — помчалась скорее,дрожь в руках и взволнованный взор.
Прибежала на пруд и узрела —пара ног над водою торчит.И старушечье дряхлое телопревратилось мгновенно в гранит.
До сих пор в деревеньке той дальнейвидят ноги и белый скелет».Так закончил рассказ свой печальныймой знакомый и вышел в буфет.
Валерий Брюсов
СОНЕТ
Царь всех царей земных, властитель Веверлейторжественно грядет к священному Мериду.Царь плавать не умел. И пару пузырейдает ему жена, избранница Изиды.
И, тело обнажив под сенью пирамиды,он погрузился в пруд, творя молитву ей.Но мудрая глава ног царских тяжелей —осталась голова в объятьях Нереиды.
Той вести гибельной довериться не смея,спешит на озеро царица Доротеяи, к озеру придя, окаменела вдруг.
С тех пор прошли года тягучей вереницей.Но до сих пор хранит песок скелет царицыи над водою тень костей берцовых двух.
К. Д. Бальмонт
(На два голоса)
Оставив дома Доротею,пошел купаться Веверлей.— Как в полдень тают тучки, млея,как солнце в полдень золотей.
Берет он, плавать не умея,с собою пару пузырей.— Как солнце гаснет, золотея,как тучки вечером алей.
Нырнул он прямо головою,нырнул он в пруд, как только мог.— О, как мне страшно в часы прибою,о, как тревожно хрустит песок.
Но он остался под водою,ведь голова тяжеле ног.— О, как подавлен я темнотою,о, как мне страшно, а путь далек.
Удостовериться хотелажена его, узнав беду.— Как отдаешься ты мне несмело,твоей я ласки чаруйной жду.
И вмиг она окаменела,увидев ноги в том пруду.— О, как целуешь ты неумелов каком-то сладостном бреду.