А потом они поймут, что рис, рыба и саке – не менее романтично, чем шампанское с клубникой зимой.
– Девушка, не стойте на проходе! – выговорил ей официант. – Курьерам здесь не место. Вручайте свой веник и отваливайте.
Да, ужин при свечах отменяется. Свадебное путешествие – тоже.
Катя бросила сердитый взгляд на своего шефа. Вечно в его присутствии она предается пустым мечтам! Уж скорее бы они со Светиком поженились, что ли. Тогда бы она мечтать перестала, просто бы поздравила их.
Катя решила как можно скорее вручить букет, засвидетельствовать, так сказать, почтение и сбежать с этого торжества, где ее принимают за обслугу.
Когда Катя подошла, Валерии Стуровой целовал ручку какой-то певец. Катя не помнила, как его зовут и о чем он поет, но смазливое лицо его часто мелькало на телеэкране.
– Песня для именинницы, – провозгласил он, беря в руки микрофон.
Тут-то Катя и влезла со своими цветами.
– Поздравляю! – выдавила она из себя.
– Спасибо, – улыбнулась Валерия.
Взяла букет, хотела отдать кому-то, чтобы поставили в вазу, которых скопилось за ее спиной с десяток. Но вдруг случилось что-то страшное.
Стурова покраснела, из глаз ее брызнули слезы, руки Затряслись, и цветы полетели на пол. Виновнице торжества стало не до красивой песни, улыбок и тостов. Она начала хватать ртом воздух, согнулась и не смогла разогнуться.
– Что с вами? Вам плохо? – испугалась Катя.
Валерия не отвечала. Она задыхалась, багровея на глазах.
Певец резко оборвал песню.
– Врача! – громко крикнул он в микрофон.
Вокруг все начали толпиться, пихаться, охать, давать советы. Валерии подставили стул, на который она рухнула почти без чувств. Откуда-то появился Алексей Горчаков, схватил дамскую сумочку, висевшую на стуле, стал бесцеремонно рыться там. Вытащил футляр, в котором почему-то оказался шприц, уже наполненный какой-то жидкостью, и, как заправская медсестра, сделал Валерии укол в руку.
Катя смотрела на все это в полной растерянности. Вместо гламурной светской вечеринки начался какой-то балаган. Красавица-именинница выглядела так, словно стояла на краю могилы. И что это за шприц в сумочке? Наркотик?
Потом приехала «скорая». И Валерия смогла самостоятельно выйти вместе с врачами. Хороший признак. Видимо, ей стало лучше. Но расслабляться было рано.
– Что ты наделала! – услышала Катя пронзительный крик.
И с ужасом поняла, что это по ее адресу. Светик смотрела на нее с нескрываемым осуждением и тыкала в ее сторону тем самым букетом.
– Это ты принесла, я видела. Как ты могла?
– Что?!
С каких это пор дарить цветы на день рождения – преступление?
– Алекс, ты посмотри, она принесла ей лилии. – Светик словно приговор оглашала. – Катя, ты принесла ей лилии! Ты что, хотела ее убить?!
5
Может, это такая игра? Реалити-шоу: «Кто сколько раз обвинит Катю в убийстве?» Но ведь она не автомат Калашникова завернула в разноцветный целлофан, просто преподнесла имениннице букет. Что может быть естественнее? Только подарить топор Раскольникову.
– Вы действительно вручили Валерии букет из лилий? – уточнил Алексей Горчаков с таким видом, словно он еще не определился, в адвокаты ему пойти или в прокуроры.
– Я?! – почему-то испугалась Катя. – Нет, не я. Вернее, вручила я... Но там не только лилии, там и розы. Красиво...
– У Валерии на лилии аллергия!
– Аллергия? – переспросила Катя, хотя это и так было очевидно.
Сильнейшая аллергическая реакция – вот что подарила новая сотрудница на день рождения своему вице-президенту.
– Простите, я не знала.
– А по-моему, я тебе говорила, – встряла Светик. – Точно, говорила. Сегодня утром. Мол, будет море цветов. Но только не лилий. Все знают, что у Валерии на них аллергия. И она даже может от этого умереть.
– Мы это не обсуждали, – возразила Катя. – Не я заказала этот букет! Его принес к нам посыльный. Я решила, что он просто кабинетом ошибся, думаю – отнесу. Там и карточка есть: «С днем рождения, Валерия!» Без подписи. Что же я должна была с ним делать?
– Получился подарок вроде троянского коня, – невесело усмехнулся Алексей.
– Милый, хорошо, что ты не растерялся, – похвалила Светик. – Сделал укол. Кстати, откуда ты знал, что нужно делать?
– Мы с Валерией знакомы не первый год. К тому же у меня мама – врач. Наследственность.
– Конечно, дорогой. Как я об этом не подумала! Алла Станиславовна может тобой гордиться.
– Этим она и занимается целыми днями, – хмыкнул Горчаков.
Праздник был безнадежно испорчен. И все из-за Кати. Хотя нет: из-за того, кто выбрал для Валерии именно такой букет. Вряд ли это было случайно. Но, с другой стороны, розы и лилии – классическое сочетание. Так что же это было? Недоразумение или попытка убийства? Знакомый вопрос!
Кате в первый раз в жизни захотелось напиться. Не смаковать, не закусывать, не выпить и поговорить. А напиться. Чем-нибудь крепким и горьким. И наплевать на похмелье!
Раньше у нее тоже бывали неприятности. Но сейчас проблемы, допросы и подозрения преследуют ее, как прыщи подростка. Надо бы их спиртиком...
Светик и Алексей больше не обращали на нее внимания, увлекшись беседой с каким-то толстым важным типом. Катя огляделась в поисках выпивки. Заметила, что гости активно прикладываются к керамическим кувшинчикам. Подошла, налила себе какую-то жидкость в небольшую чашечку без ручки.
– За новую работу, – шепнула она сама себе и выпила залпом.
Надо же, напиток горячий. Достаточно крепкий и даже острый. Налила еще. Вот, не обмыла новое назначение, как положено, оттого и неприятности. Валерия Стурова и так не в восторге от своей новой сотрудницы. Ей не нравятся ни внешний вид Кати, ни ее историческое мышление. А теперь Валерия ее вообще возненавидит. Катя сунула ей под нос эти проклятые лилии, превратила красивую женщину в задыхающегося вождя краснокожих. Причем позор был публичным. Такое не прощается. Тем более в юридической фирме. Коллеги по судам затаскают.
– За новую работу, хотя я не уверена, что она у меня еще есть...
– Сами с собой разговариваете и сами себе наливаете? – спросили у Кати голосом Валерии. – Саке так не пьют.
Она вздрогнула и обернулась. Рядом с ней стояла... Валерия. На лицо вице-президента фирмы «Горчаков и партнеры» вернулась аристократическая бледность, макияж был подправлен, прическа, как всегда, идеальная.
– Вам хуже? – проблеяла Катя, сама не понимая, что говорит. – То есть лучше?
– То есть, – кивнула Валерия. – А вам?
– Мне?!
– Не переживайте, со мной такое случается, – в голосе Стуровой явно слышалось участие.
Может, у Кати слуховая галлюцинация? Не станет же комар мило беседовать с «Фумитоксом»?
– Вы не хотели ничего плохого, и вдруг такие жуткие последствия, – продолжила Валерия. – Людей это пугает. Меня – уже нет. Бывают заболевания и похуже.
Неужели она совсем не сердится? Будь Катя на ее месте, она бы безо всякой жалости отхлестала букетом того, кто испортил ей день рождения опасным для жизни способом. Или это тактический ход? Улыбнуться врагу, пожать ему руку. И уколоть иголкой с ядом, спрятанной в перстне. Так, кажется, поступали в семействе Борджиа?
– Извините меня, я правда не знала. – У Кати так тряслись руки, что чашку от греха подальше пришлось поставить на стол.
– Это выглядит ужасно, но быстро проходит. Нужно только вовремя сделать укол. Лешка впервые всадил в меня иголку однажды на лекции. Мы с ним вместе учились в университете.
Лешка гораздо лучше манерного Алекса, подумала Катя.
– Вам налить еще? – спросила Стурова. – Саке – напиток не для одиночек. Его подливают друг другу.