Через пять минут спецназовец стоял на камнях в окружении подоспевших запыхавшихся сирийских солдат. Картина была абсолютно безрадостной. Сирийцы, конечно, веселились, и их командир был несказанно доволен. Как же, уничтожили боевика, напавшего на конвой, обошлось без потерь. Только вот что радостно для армейского подразделения, совсем не красит бойцов спецназа военной разведки. От трупа многого не узнаешь, труп на вопросы не ответит. Не для того спецназ в разведке существует. Разведке нужны сведения, данные, факты, а спецназ — ее важный и хорошо подготовленный инструмент. Инструмент точный, почти для ювелирных хирургических операций, а не для того, чтобы стены прошибать головой.
— Ну что там? — не оставляя горячего пулемета, спросил с крыши «уазика» Зимин.
Котов оглянулся на сирийцев, которые волокли вниз тело убитого, потом прислонил автомат к колесу машины, открыл дверь и взял с сиденья фляжку с водой. Плеснув в руку прохладной влаги, он с наслаждением вытер лицо, потом набрал в рот воды и подержал ее там, увлажняя пересохшую слизистую оболочку.
— Хороший ты парень, Олег, — наконец сказал капитан, завинчивая крышку. — Если бы ты еще стрелял чуть похуже, цены бы тебе не было.
— А… это я? — унылым голосом спросил лейтенант.
— Нет, инопланетяне прилетели специально, чтобы помочь нам в борьбе с сирийскими сепаратистами. Они незримо сопровождали нас во время этой поездки, а в нужный момент тремя пулями из пулемета Калашникова убили проклятого снайпера. Одна — в грудь, вторая — в горло, третья — точно в лоб. Кровищи и мозгов там метра на три вокруг. Кровожадные какие инопланетяне, правда?
— Я думал… — замялся Зимин. — Я понимал, что вас надо прикрывать. А потом вы ведь сами мне сказали про целеуказание.
— Знаешь, Олег, — засмеялся Котов, — вообще-то, чтобы не расхолаживать и воспитывать в тебе настоящий боевой дух, тебя следовало наказать, отчитать как следует за невыполнение приказа. Тебе что было сказано — ни при каких обстоятельствах не останавливаться. Было?
— Конечно, но когда ситуация…
— Олег! — с обреченным видом покрутил головой Котов. — Ты пойми, чудак-человек, в армии нет ситуации и исключений из правил. В армии есть приказ или отмена приказа. И пока приказ не отменен, подчиненный должен его выполнить во что бы то ни стало. И та армия лучшая на этом свете, в которой приказы выполняются безропотно и не задумываясь. Понял?
— То есть, если бы я уехал, — упрямо стал выяснять Зимин, — снайпер положил бы половину сирийских солдат, что нас сопровождали, а в итоге его все равно бы застрелили. Результат был бы тот же, но цена…
— Тяжело с тобой, — улыбнулся Котов. — Хорошо, что ты не на сто процентов мой подчиненный, а лишь прикомандированный. Думаешь, уел меня, да? А теперь посмотри на ситуацию с другой стороны. А если бы ты сделал все то же самое, как и сейчас, но в засаде оказался бы не один неопытный снайпер, а взвод стрелков с парой пулеметов? Может, один из пулеметов был бы крупнокалиберный. Да еще парочка «Шмелей» у них при себе нашлась бы. И сидели бы они не в пятистах, а в ста метрах от дороги. «Шмель» бьет на двести метров, ты по газам дал и за минуту, пока они прицеливались и ловили тебя в своих диоптрах, вышел бы из зоны поражения, спас бы Марину, медикаменты и машину. А заодно сообщил бы о происшествии. Потому что мы бы все тут погибли. Тебе просто повезло, что результат такой, а не другой.
— Вот так, мальчик, — возникла из-за машины Марина и провела пальчиком по носу Зимина.
— Товарищ сержант медицинской службы! — нахмурился Котов, с трудом сдерживая улыбку.
Встречало русских спецназовцев и машину сопровождения почти все командование сирийского батальона, включая и самого командира с трубкой спутниковой связи в руке. Котов удивленно посмотрел по сторонам, покосился на свой конвой, солдаты которого опустили борт машины и ждали офицера штаба для осмотра тела.
— Котов, черт, что там случилось? — взорвалась трубка взволнованным голосом Сидорина.
— Нормально все, товарищ полковник, — постарался отвечать спокойным голосом спецназовец. — Какой-то дикий снайпер засел в стороне от дороги. Потерь нет, ущерб материальной части минимальный.
— Да плевал я на материальную часть! Что за засада такая? Он что, один был?
— Да, Михаил Николаевич, — понизил голос Котов. — Сам удивился. Шальной какой-то. А может, на почве фанатизма «крыша поехала», вот и ринулся на подвиги. Жаль, допросить нельзя.
— Что, одного живьем взять не смогли? Удивляюсь тебе, Борис!