Через час старший дозора, отстоявшего первую смену и вернувшегося в лагерь, доложил командиру:
– В сторону Асадабада идет очень много машин. В основном это грузовики правительственных войск и наливники.
– С наливниками понятно. А что везут грузовые? – спросил полевой командир.
– В кузовах находятся солдаты или какие-то грузы, замаскированные брезентом. Реже проходят мелкие группы сельских жителей, от двух до пяти человек.
Бахтияр надеялся выполнить основную часть операции глубокой ночью.
– Поток дехкан с заходом солнца иссякнет, а вот грузовики… – задумчиво сказал он. – С ними мы ошибиться никак не должны. Вы уверены в том, что они принадлежат правительству?
– Абсолютно уверены, – заявил старший дозора и утвердительно кивнул. – Во-первых, данный участок дороги постоянно контролируется правительственными войсками. Во-вторых, над каждым вторым автомобилем развевается их флаг.
– С тех пор как американцы вторглись в нашу страну, у правительственных солдат это стало дурной привычкой, – добавил второй дозорный.
Моджахеды были правы. Черно-красно-зеленые флаги с гербом Исламской Республики Афганистан действительно развевались над каждой второй машиной, следующей по дорогам страны.
Полевой командир выслушал доклад дозорных и отправил их отдыхать.
– Ждем наступления темноты. Начало операции в двадцать два часа.
Выводы он делать не спешил. Днем дорога жила своей жизнью, однако ночью все могло перемениться.
Солнце в этих краях пересекало небосклон едва ли не по прямой траектории, проложенной от восточной стороны горизонта к западной. А если к этой особенности, характерной для всех южных стран, прибавить высокие горы, то всякому станет понятно, почему световой день в Афганистане короче, чем на бескрайних равнинах Туркменистана или западной части Индии.
Намного стремительнее пролетали здесь и сумерки. Казалось бы, только что округу окутывал летний вечер, пели птицы, одежду трепал теплый ветерок, а воздух хрустальной чистоты дозволял любоваться горными пиками, возносящимися к небу. Однако стоило солнцу коснуться этих вершин, как небо начинало терять краски и темнеть прямо на глазах.
Последним в дозор отправился Бахтияр. Он сделал это за полтора часа до начала операции. Ему хотелось посидеть в тишине, понаблюдать за обстановкой и еще раз обдумать предстоящие действия.
За размышлениями он машинально любовался закатом и вдруг отметил важную деталь. Вместе с тем, как округа погружалась в сумерки, снижалась и интенсивность звуков, исходящих от дороги. Полевой командир позабыл о багровом солнце, засек по наручным часам время и принялся считать автомобили, проезжавшие мимо.
Спустя пять минут он качнул головой и проворчал себе под нос:
– Плохой день.
Да, вечер и впрямь не особо складывался. А уж о следующем дне Бахтияру вообще не хотелось думать. Шесть недель назад его люди едва унесли ноги от пары вертолетов, взявшихся невесть откуда. Два воина тогда отправились на суд Аллаха, а пятеро долго залечивали раны.
И вот опять.
Да, делать было нечего. После двадцати трех часов движение по трассе настолько ослабло, что дорожное полотно надолго погрузилось в темноту.
«А может, оно и к лучшему? – подумал Бахтияр, поднялся и направился к своим воинам. – Мы спокойно спустимся отсюда, выберем место, заминируем дорогу и вернемся».
Так все и произошло. В наступившей темноте большая часть группы двинулась вниз. На склоне остались два опытных воина с техникой и снаряжением: прибором ночного видения, радиостанцией, дорогой видеокамерой, американской снайперской винтовкой и гранатометом. Движение транспорта по трассе к этому времени практически прекратилось.
К обочине трассы бойцы спустились без происшествий. Четыре пары моджахедов, меняясь через каждую сотню метров, тащили две тяжеленные сумки с американским пластичным взрывчатым веществом С-4, в основе которого был всем известный гексоген. Каждая упаковка С-4 весила не менее пяти килограммов, так как была заранее обернута в «рубашку» из разнообразных металлических предметов: шестеренок, болтов, шариков или роликов из подшипников, всяческих обломков. Всего таких упаковок в сумках насчитывалось шестнадцать штук. Восемьдесят килограммов, из которых как минимум половину составлял С-4.
– Да, рванет так, что от этого участка дороги ничего не останется, – сказал Бахтияр четверым своим воинам, которые копали рядом с дорогой две неглубокие ямы. – Только пара огромных воронок.