Правда, необходимо отдать должное Оксане: она была со всеми одинаково вежливой и милой, не кокетничала напропалую, как, например, наша бухгалтер Света, и ловко переводила любые попытки приударить за ней в шутку.
Но что-то я отвлёкся от конкретной темы своего рассказа. Показательные выступления я решил отложить и исполнить их планировал впритык к вечеринке в пятницу. В тот день мне пришлось немного вспомнить своё театральное прошлое. Я, наверное, ещё не упоминал, что когда-то давно (помните, как говорил Пятачок: давным-давно в прошлую пятницу) я играл в школьных спектаклях. Роли мне доставались почти всегда главные, но какие-то скучные: Ромео из всем известной трагедии Шекспира, Тристан в «Тристане и Изольде», Орфей в «Орфее и Эвридике» и граф Рязанов из поэмы «Юнона и Авось» Вознесенского. Мне казалось, что эти герои нереальны. Таких мужчин, верных одной-единственной женщине, безумно любящих и готовых ради своей любви на всё, по-моему, просто не могло существовать в природе. И я бы ещё мог понять, если таких героев восхваляли женщины (им вечно не хватает какой-то неземной любви)! Но ведь все эти образы вышли из-под пера писателей-мужчин.
Однако сейчас после встречи с Оксаной я начал понимать, что, наверное, преувеличивал полигамность лиц сильного пола. Может быть, мужчину действительно вполне способна интересовать всего одна-единственная женщина?! Теперь я сыграл бы эти роли несколько по-другому. Ещё Станиславский (кажется) говорил кому-то из своих актёров, что не испытанное на себе чувство сыграть искренно не под силу обычно даже великим актёрам.
И снова я отвлёкся от главной темы нашей беседы. Итак, мне пришлось играть роль, которая называется «бедный, несчастный, одинокий парень». Для начала я попытался активизировать все свои актёрские способности и сделать грустные-прегрустные глаза. Затем я решил не принимать участия в общей беседе, хотя обычно был одним из самых активных участников в наших разговорах. И надо сказать, что мои ухищрения не ускользнули не только от Оксаны, но и от других моих коллег.
Оставалось сделать последний маленький шажок к успеху. Я быстро допил свой кофе и тихонько смылся. Опять-таки исчезать под шумок у нас принято не было. Расходились мы только в самом конце перерыва.
Смывшись, я пошёл в свой (то есть наш) кабинет. Я был уверен, что произвёл необходимое впечатление на Оксану и мои «страдания» не оставили её равнодушной. Можно считать, что победа у меня в кармане, и Оксана будет сопровождать меня на вечеринку к Артёму!
Она пришла несколько позже, чем я рассчитывал (за несколько минут до конца перерыва). Услышав, что Оксана открывает дверь, я уставился в одну точку. Она внимательно посмотрела на меня и спросила:
— Игорь, неужели ты всё ещё переживаешь по поводу вечеринки у твоего друга?
Я сделал вид, что настолько ушёл в себя, что не слышу её вопроса. Оксана подошла ко мне и, коснувшись рукой моего плеча, позвала:
— Игорь.
Я обернулся:
— Оксана? Извини, я не заметил, как ты вошла.
— Игорь. Ты не только не заметил, как я вошла, но и не услышал моего вопроса.
— Прости, пожалуйста, Оксана. Я тут немного… задумался, — ответил я. И попросил: — Оксана, не могла бы ты повторить свой вопрос?
— Конечно. Я спросила: неужели ты всё ещё переживаешь по поводу вечеринки у твоего друга?
В её голосе я уловил неподдельное сочувствие и… какую-то нежность (надеюсь, мне не показалось).
Я выдержал паузу, как будто всерьёз размышляя над её вопросом.
— Да, наверное. Но, Оксана, мне совсем не хотелось бы грузить тебя своими проблемами. Ты же не мой психоаналитик.
Она снова внимательно посмотрела на меня и сказала:
— Игорь. Я думаю, что могу помочь тебе решить твою проблему.
— Спасибо. Но боюсь, это маловероятно. Где мы за один вечер найдём подходящую девушку?!
— Подожди, Игорь. Сначала дослушай. Я уже нашла девушку, которая могла бы составить тебе компанию на вечер.
— Да?! Кто-нибудь из твоих подруг? — спросил я Оксану. Хотя, наверное, ответ на свой вопрос я знал не хуже, чем она.
— Почти. С тобой пойду я.
— Ты?! — переспросил я (надеясь, что удивление у меня получилось натуральным). — А как же Вадим?