Осмотр на месте
Наш лагерь стоит на галечной косе большого острова, намытой рекой Малым Анюем, притоком великой Колымы, напротив 25-метрового обрыва (он же геологический разрез), где был найден первобытный бизон, точнее, его мумия.
Мумия первобытного бизона (Bison priscus); река Малый Анюй, Чукотский АО; 50 тысяч лет. Музей «Ледниковый период», Москва
Обнажение похоже на ущелье: справа, если стоять лицом по течению, место, где нашли бизона, — «бизоний блок». Он сильно накренился, лиственницы повисли над обрывом, словно зеленые сосульки, и одна за другой с шумом пикируют в стремнину. Слева — коренной берег, искрящийся ледовыми жилами и оплывающий грязевыми потоками. Пахнет навозом — это тает едома — богатые органикой многолетнемерзлые породы: они прогрелись и все замершие на десятки тысяч лет процессы возобновились, в том числе деятельность разлагающих органику бактерий.
Начинается дождь. Само по себе это не так уж и плохо: самая малая авиация (мошка) и пикирующие бомбардировщики (пауты — так называют на севере оводов) уходит с позиций. Лишь летательные аппараты среднего класса (комары) упорно продолжают атаковать избранные цели. Средства химзащиты, даже самые разрекламированные, перед ними пасуют. По мере усиления дождя обрушение склона усиливается: падают подтаявшие козырьки с деревьями, оплывает крутой обрыв. Задавить грязевым комом, наверное, не задавит, но сильно испачкает. Жалко разрез, будто специально созданный для изучения древних отложений: так от него скоро ничего не останется. Рассматривая стенку, не замечаю няши — разжиженной глины, уже наполнившей выемку между склонами, и проваливаюсь по самые… края болотных сапог. Сначала вылезаю сам, потом по одному вытягиваю сапоги. А будь на моем месте тяжелый бизон?
Ему ведь в подобных условиях приходилось жить. Вот из обрыва торчат стволики лиственниц, точно таких же, как нынешние. Бугристая поверхность слоев тысячелетней давности и тонкая размерность илистых частиц указывают на пойменные условия. И сейчас здесь пойма крупной реки. Есть, впрочем, и отличия: попадаются в слоях стволики крупных берез (теперь здесь только кустарниковая береза растет). А вот слой, буквально набитый тонкими раковинками улиток — плоских катушек и спирально закрученных прудовиков. Эти ископаемые встретились очень кстати: ведь они предпочитают селиться в озерах и старицах, то есть опять же в пойме. Причем скапливаются там, куда на водопой приходят стада копытных.
Весь разрез представляет собой чередование синевато-серых бугристых глин с прослоями торфа (хороший материал для радиоуглеродных проб, который позднее помог установить время жизни бизона — 50 тысяч лет назад). Глины накапливались во время похолоданий, торф — при потеплениях, когда растительность становилась обильной. В нижнем торфянике, осложненном карманами, и покоился бизон. Сгинул он в одном из карманов, спасаясь от хищников (почти полный скелет самца пещерного льва зрелого возраста обнаружен недалеко отсюда) или убегая от назойливого гнуса, что нередко случается с современными копытными? На этот вопрос еще предстоит ответить. Пока же ясно, что умер бизон не своей смертью. В противном случае падалыцики, вроде землероек, личинок паутов и жуков-мертвоедов, за считанные дни уничтожили бы тушу, а косточки рассеяло бы паводком. Мы же видим, что серо-голубая бездонная жижа обволокла его тело и сохранила от хищников и падалыциков, а глубокое охлаждение отчасти воспрепятствовала разложению. Синяя корка вивианита указывает еще на один важный фактор: этот минерал образуется при отсутствии доступа кислорода. Иначе бы мягкие ткани окислились — сгнили.
«Интересно, что в кишечнике у представителей мамонтовой фауны преобладают бактерии из группы кишечных палочек, — делится результатами исследований другого — устьянского — бизона микробиолог Надежда Петровна Тарабукина, заведующая лабораторией разработки микробных препаратов из Якутского научно-исследовательского института сельского хозяйства. — Мы думаем, что мумии ледникового периода так хорошо сохранились не только благодаря низким температурам, но и под консервирующим воздействием этих бацилл, которые противостоят гнилостным бактериям».
Так это было или не так, предстоит долго, годами, разбираться. Пока же имеем в наличии: мумию бизона — одну; разрез отложений на реке Малом Анюе — один. И то, и другое в лучшем виде. Мумия эта — всего вторая, найденная в мире. Первая — Блу Бэйб, или Синий Красавец, у которой недоставало фрагмента спинной части, — попала к ученым в 1979 году. Золотоискатели обнаружили ее при разработке небольшого прииска в Центральной Аляске. Заслуженный профессор Университета Аляски Дэйл Гатри подробно изучил эту мумию и написал книгу о жизни, смерти, случившейся 36 тысяч лет назад, и жизни после смерти Синего Красавца. Этот бизон жил на северо-западе Америки — восточной окраине обширной суши Берингии, охватывавшей ушедшие ныне под воду шельфы арктических морей.