- Между солнечными ваннами и эксгибиционизмом есть разница, – подкалывал его Гарри.
- Есть, – соглашался Люциус. – И она заключается в названии. А вообще, ты сам создал все условия, когда истыкал этот дом неприличным количеством окон.
- Эй, тогда ты сказал, что тебе нравится!
- Тогда мне было нужно затащить тебя в постель.
- А сейчас не нужно, что ли? – притворно обижался Гарри.
- Сейчас сам пойдёшь, – фыркал Люциус.
«Пойду», – всякий раз мысленно соглашался Гарри, но продолжал дразнить его. Когда он сильно донимал Люциуса, тот, в отместку, просил исполнить на бис достопамятный приватный танец. Вот и в этот раз, причёсываясь поутру перед зеркалом, он изъявил такое желание. Гарри предсказуемо смутился.
- Чёрт, я сто раз тебе говорил, что был тогда под зельем.
- А я тебе в сотый раз повторяю: подобное зелье не может дать что-то, чего в тебе нет. Оно просто подталкивает, высвобождает. Значит, ты сам не хочешь, – Люциус повернулся, одарив его задумчивым взглядом. – Почему? Это было хорошо. И мне нравится смотреть на тебя.
- Не на что тут смотреть, – пробурчал Гарри и, привычно замотавшись в простыню, двинулся в ванную.
- Подожди, – Люциус перехватил его, другой рукой нащупывая палочку. – Не двигайся.
- Что… – Гарри ощутил лёгкое жжение под веками: заклятие Ястреба, обычный заменитель его очков, которые Люциус так и не вернул. Мир вокруг обрёл нормальную чёткость. Люциус взмахнул палочкой во второй раз.
- Энгоргио! – зеркало увеличилось вдвое и отразило их в полный рост.
- Что ты де… – простыня Гарри отлетела в угол. Люциус ухватил его за локоть и мягко подтолкнул к зеркалу, развернув спиной к себе.
- Смотри, – шепнул он.
- Чего я там не видел? – Гарри нехотя глянул в зеркало и осёкся. На себя он и впрямь смотреть не любил: невысокий, тощий, взъерошенный – одно расстройство. Но сегодня в зеркале показывали нечто более волнующее – парня, пойманного в объятия Люциуса. Тот наклонился и шепнул:
- Разве тебе не нравится то, что ты видишь?
Гарри завороженно следил за тем, как зеркальный двойник Люциуса нежно поцеловал свою добычу в шею. Влажное прикосновение к собственной коже ощущалось теперь вдвое острее. Рука Люциуса прошлась по груди и скользнула ниже. Гарри чуть прикрыл глаза и откинул голову ему на плечо, теперь уже неотрывно следя за тем, как сладко зажмурился его двойник – того холёная ладонь по-хозяйски гладила по смуглому животу.
- Я уже говорил, как мне нравится твоя гладкая кожа? – кончики пальцев дразняще надавили на лобок, но тут же вернулись. – Нравится ещё и тем, что ты теперь совсем обнажён, дальше некуда. Такой красивый…
Указательный палец покружил вокруг пупка, слегка царапнув чувствительную кожицу. Гарри вздрогнул и прижался к своему – невидимому – Люциусу плотнее. Люциус зеркальный довольно улыбнулся и широким жестом провёл по бёдрам своего Гарри. Тот чуть прогнулся, словно кот.
- Такой гибкий...
Умелая ладонь знакомой, желанной тяжестью легла на его член. Гарри застонал, не отрывая глаз от своего двойника – у того на скулах разгорелся жаркий румянец и взгляд стал совсем потерянный.
- Такой отзывчивый… – лилось в ухо.
Гарри задыхался от полноты и силы ощущений. Образ, прикосновение, голос – ощущения обрушились на него с утроенной силой. В поясницу уже давно упирался твёрдый член Люциуса, и осознание того, что и он завёлся почти мгновенно, что и ему это нравится, сносило крышу окончательно. С пересохших губ слетел ещё один стон, и Гарри закрыл глаза, чтобы не видеть, как его немой двойник вскидывает бёдра навстречу ласкающей ладони, как белые пальцы скользят, поглаживают, сжимают его.
- Смотри, – в который раз услышал он и подчинился. Зеркальный Люциус большим пальцем собрал влагу, выступившую на гладкой головке, и потянул руку к губам. Кончиком языка он медленно слизнул лакомство и, подняв глаза, встретился взглядом с Гарри. Тот судорожно сглотнул и выдохнул:
- Я больше… не выдержу.
От улыбки, которую Люциус подарил ему через зеркало, по позвоночнику побежали мурашки.
- Выдержишь.
Он развернул Гарри боком и опустился на колени. Несколько томительно-долгих секунд, и его обожгло горячим дыханием:
- Ты по-прежнему можешь смотреть…
А потом весь мир сузился до одной точки, до горячего рта, в который почти целиком погружался его член. Это было невероятно, запредельно хорошо, и Гарри до крови закусил губы, чтобы не кончить сразу же, от первого движения языка. Его руки лихорадочно шарили по плечам Люциуса, но не было сил даже опереться, и тот, сидя на пятках, держал его сам. Смотреть вниз было совершенно невыносимо – невыносимо возбуждающе; Гарри глянул в зеркало и не смог отвести взгляд. В положении Люциуса не было ничего от подчинения – он брал, как и всегда. Блаженно прикрытые глаза, влажные губы, скользящие по члену, бугрящиеся от напряжения мышцы – Гарри, откинувшись назад, выгибался в его руках, почти теряя сознание от наслаждения. Но его ещё хватило на то, чтобы потянуть Люциуса за волосы, вынуждая отстранится.
- Что?.. – выдохнул тот, облизывая губы.
- Трахни меня.
Впервые Гарри произнёс эту фразу вслух. И ему понравилось: и то, как хрипло прозвучал его голос, и то, как хищно сузились потемневшие глаза Люциуса. Мерлин, только бы не вздумал его дразнить, только не сейчас…
Но Люциусу явно было не до игр. Он гибко поднялся и развернул Гарри лицом к зеркалу. Нетерпеливые руки огладили бёдра, пальцы скользнули по ложбинке, туда, где ещё с ночи было горячо и влажно. Гарри опёрся ладонями о зеркало и расставил ноги, чем заслужил короткий поцелуй в плечо и объятие такой силы, что затрещали рёбра. Люциус пробормотал заклинание, которое они оба терпеть не могли – смазка получалась ледяной, но сейчас даже это не помешало. Гарри ощутил знакомое давление и интуитивно прогнулся, облегчая проникновение. Быстро, резко, почти жёстко – в этот раз Люциус не медлил, но всё было правильно, так, как надо. Войдя полностью, он остановился, давая Гарри время привыкнуть, а тот готов был кончить от одного лишь ощущения заполненности, от прикосновения паховых волосков к ягодицам. Его рука сама метнулась вниз, но была мягко перехвачена.
- Нет, – прошелестело возле уха, и Люциус прижал его ладони к поверхности зеркала, накрыв своими. – Кончишь без рук.
- Что?? – но тут Люциус сделал первый – пробный – толчок. – О-о…
Каждое его движение Гарри встречал вскриком. В зеркале он мог видеть, как его тело вздрагивает под этими нежными ударами, он чувствовал каждый дюйм обжигающей плоти внутри и лихорадочные поцелуи-укусы – в висок, щёку, шею, куда придётся. Лицо Люциуса за его плечом – искажённое страстью, но ещё более красивое от этого, их сплетённые пальцы и отражение в зеркале – слишком много, слишком хорошо. Но последней каплей стало то, что Гарри поймал в отражении свой собственный взгляд, затуманенный и плывущий. Он всхлипнул и кончил одним длинным мучительным движением. Люциус издал низкий горловой звук и, отпустив его руки, крепко прижал к себе. Пара резких толчков, и он глухо застонал ему в шею, омывая изнутри горячей спермой.
Гарри не был уверен, что сможет устоять на ногах, и ощутил смутную благодарность, когда Люциус, не выпуская его, попятился к креслу. Он сел, устроив Гарри на коленях, и несколько минут они просто молчали, откинувшись на спинку и пытаясь восстановить дыхание.