Так что говорить тут не о чем. Просто двое взрослых людей хорошо проводят время, и на том спасибо. Очень удобно, никто никому не должен и, если всех всё устраивает, то можно продолжать «взаимовыгодное сотрудничество». Вот, он уже думает фразами из документов Люциуса. Ещё один недобрый знак. И по-прежнему неясно, что делать с разъедающим чувством неудовлетворённости. Оно вползло в душу и уютно там угнездилось, заставляя скучать по временам, когда всего-то и было проблем, что невыученный экзамен да Волдеморт. Гарри нервно дёрнул палочкой; стрекоза, выходя из крутого пике, врезалась в стену. Элоиза затормозить не успела.
Звук был такой, словно грохнули в большой шаманский бубен.
— О, чёрт!!!
Элоиза вялой пернатой медузой сползла по стене прямо в подставленные руки.
— Прости, прости, девочка…
Гарри попытался оказать ей первую помощь, не забывая при этом по возможности беречь глаза и уши – он ожидал немедленного жестокого возмездия. Но Элоиза обиделась всерьёз: вырвалась, неуклюже взлетела под потолок и уселась на крышу кукушкиного домика. Та высунулась и прокуковала что-то сочувственным тоном. На Гарри они не глядели.
— Прекрасно, — проворчал тот, отряхиваясь от налипших перьев. – Теперь ещё и птицы на меня обижаются. Тогда я ухожу, понятно? Пойду сейчас и…
— С кем ты разговариваешь? Привет, — зелёное пламя в камине транслировало удивлённую Гермиону.
— Привет, — Гарри плюхнулся на ковёр. – Ты откуда?
— Привела родителей в Мунго. Их как раз обследуют, а я вспомнила, что мы с тобой давно не болтали.
— В Мунго? А что случилось?
— Ничего, — она разглядывала Гарри, знакомо закусив губу, — сдерживала смех. – Это насчёт коррекции зрения, Великий Вождь.
— Почему это я… А, понятно, — он провёл рукой по волосам и вытащил застрявшее перо. Гермиона рассмеялась.
— Хорош! Чем ты тут занимаешься?
— Да ничем. Лето же.
— И вид у тебя какой-то пришибленный, — Гермиона бдительно нахмурилась. – Что-то случи…
— Всё-таки выбрали магическую коррекцию? – перебил Гарри. – А почему не лазерную?
— О, я как следует подумала и решила, что так будет лучше! Сам посуди…
Гермиона принялась рассуждать о преимуществах магической медицины. Гарри внимал, довольный проведённым отвлекающим манёвром. Обсуждать свой «пришибленный вид» ему не хотелось.
— …всего-то и нужно пару дней принимать зелья, а потом накладывают чары, и готово. И цена, если перевести в фунты…
Гермиона говорила, а Гарри послушно кивал полой головой: его мысли благополучно унеслись в недалёкое прошлое – в конец мая, когда его угораздило заполучить фант с исполнением приватного танца. Как же странно всё сложилось, нарочно не придумаешь. Дурацкое желание Уилсонов, зелье Гермионы, клуб этот. Он вспомнил длинный коридор с десятком дверей. Ну что ему стоило зайти в любую другую комнату? Нет же, выбрал именно ту, в которую пришёл Люциус – непривычный и неожиданно желанный. Безо всякого даже зелья…
До Гарри вдруг дошло, что Гермиона молчит и пристально смотрит на него.
— Что-что ты сказала?
— Я сказала, — нейтральным тоном начала та, — что влюбилась в чёрного джазмена на деревянной ноге, и теперь мы будем на пару заниматься продажей гашиша. А ты сказал: «Вот как? Замечательно».
— А… Это правда?
— Гарри, да ты чего??? – Гермиона расхохоталась так, что из камина вылетело облачко золы. – А ну живо рассказывай, что стряслось и кто заменил твои мозги жидкой овсянкой!
Гарри молчал, вертя в руках сиреневое пёрышко. Врать не хотелось, да она и сама должна обо всём догадаться. Гермиона ожиданий не обманула.
— А-а… — протянула она. – Понятно, кто.
Гарри поднял глаза. Гермиона разглядывала его со спокойным любопытством и чуть отстранённо, и от этого взгляда становилось неуютно.
— Втрескался, – с непонятным удовлетворением констатировала она.
— Что мне делать?
— Понятия не имею.
Гарри даже перо выронил. Такое от Гермионы не каждый день услышишь. Они помолчали. Наконец Гарри не выдержал:
— Полный бред, да?
— Узнать, что он твой любовник, — вот это было первоклассным бредом, — заявила Гермиона. – А тут я, знаешь, не удивлена. Ты – человек серьёзных отношений.
— Ну? А как же…
— Все те девчонки не в счёт, — отмахнулась Гермиона. – Это неизбежное зло или, если угодно, обычаи социума. Липнут как мухи, и отмахнуться от них тоже легче лёгкого. А тут ты сам сделал выбор. Чем бы это ни казалось вначале, не так-то просто решиться на однополые отношения, да ещё и впервые. Так что это изначально был огромный риск с твоей стороны.
— Н-да… Тогда я об этом как-то не подумал.
— Если бы все заранее думали, то и проблем бы не возникало, — Гермиона тяжко вздохнула. – А вообще, чем дальше, тем больше убеждаюсь, что любовь – это самая неточная наука.
Гарри поднял глаза, удивлённый.
— То есть, ты думаешь: вот, идеально, и все так думают, но у вас ничего не получается. И хотелось, и ты работала над этим, как проклятая, но нет. Зато какой-то совершенно дикий вариант, о котором ты никогда бы не подумала, а… а оказалось – так хорошо и правильно, так легко…
Подобное косноязычие было совершенно не в духе Гермионы. Гарри наконец-то вынырнул из своих переживаний и посмотрел на неё повнимательнее.
— Вон оно что, — протянул он. – Да у тебя тоже рыльце в пушку. И новая причёска?
Гермиона покраснела до корней затейливо уложенных волос.
— М-м… Может быть.
— Он правда чёрный?
— Конечно. Про ногу и гашиш – тоже правда.
Мгновение они смотрели друг на друга, а потом неудержимо расхохотались.
— Надеюсь, у тебя там всё проще, чем у меня, — проговорил Гарри.
— Пожалуй, — Гермиона стёрла выступившие слёзы. – Но и ты не кисни, хорошо? Сходи куда-нибудь, собери наших.
— Скоро сентябрь, и так увидимся. Вот Уизли надо бы навестить.
— Гарри, Гарри… Они ещё неделю назад уехали в Румынию к Чарли, и не поверю, что не предупредили тебя.
— О, — тот смутился. – Возможно, я не прочитал письмо.
— Или прочитал и не понял ни слова, — Гермиона смерила его задумчивым взглядом. – Журналы из папиной приёмной в таких случаях советуют сменить обстановку, попутешествовать.
— Думаешь, поможет?
— Вряд ли. Но хоть загоришь.
Гарри фыркнул, но Гермиона была серьёзна.
— Нет, правда: лето заканчивается, хватит сидеть в этом пропылённом склепе!
— Тише! – Гарри невольно оглянулся.
— Вот, ещё и паранойя намечается.
— Просто он не такой уж и пропылённый. И не склеп.
— А насчёт путешествия ты всё-таки подумай. И вот ещё что… — Гермиона взмахнула палочкой, и Гарри на колени опустился красочный рекламный листок. – Это проспект офтальмологического отделения. Дня за два-три они восстановят тебе зрение.
— Спасибо. Может, схожу.
— Сходи-сходи, тебе без очков лучше, давно сказать хотела, — Гермиона улыбнулась. – Мне пора. Пока, вождь! Не вздумай пить огненную воду.
— Не буду, — Гарри тоже рассмеялся. – Пока, спасибо!
Разговор с Гермионой как всегда поднял настроение. Оглядевшись, Гарри пришёл к выводу, что в доме и впрямь неубрано. Он позвал Кричера и велел ему ликвидировать пыль, а сам взялся за гору корреспонденции, наваленную на столе. Вскрытое письмо от Молли нашлось в середине кучи. Гарри устыдился и пообещал себе по их возвращении обязательно сходить в Нору. Газеты он просмотрел мельком, останавливаясь лишь на колонках спортивных новостей. «Пушки Педдл» выиграли товарищеский матч с «Соколами», ничего себе! Не зря они Горговичу такой гонорар отвалили. На радостях Гарри засвистал командный гимн «Пушек».