***
На следующий день Чэ решительно избегала Сехуна. Хотя его поведение и так оставалось прежним - ни единого взгляда, ни короткой улыбки в ее сторону. Это угнетало, и девушка, чтобы отвлечь себя от тяжких мыслей, вызвалась помогать украшать зал к осеннему балу.
Старостой класса был тот самый Хон Га, и в этом деле он проявлял себя молодцом. Хотя их знакомство началось не самым лучшим образом, Ёки изо всех сил пыталась подружиться с одноклассником, чтобы общая работа обрела приятные краски.
Га оказался не таким уж и плохим. Он помогал Чэ. Например, если у нее рвалась бумага для плакатов, он сразу же несся в магазинчик канцтоваров у школы и прибегал с клеем или скотчем, чтобы восстановить холст. Если же девушка несла стул и упала или ударилась, внимательный староста тащил аптечку и клеил пластырь на ранку, первично обработав ее лекарством.
Так проходили дни, и уже спустя неделю Ёки начала ощущать какое-то подобие свободы от своих чувств. Она постепенно влилась в коллектив класса, и ее все реже и реже стали называть «новенькой». А уж когда узнали, что девушка помогает с балом и занимается непосредственно пригласительными, то остальные девчонки не давали ей проходу, заваливая вопросами о концепции праздника и развлечениях, которые им готовят.
Янь Ши лишь мягко улыбалась, когда видела, что Ёки больше не смущается при виде Сехуна. Конечно же, подруга все знала о произошедшем и теперь старалась поддержать ее как могла. Она даже подружилась с Хон Га, и у них образовалась своя маленькая и дружная компания.
Когда наступил день «Осеннего бала», Чэ чувствовала себя намного лучше, чем еще несколько недель назад. Все подготовки забирали у нее немало сил, поэтому она практически не думала о том, что ее отшили. Однако сердце все равно не смирилось, и стоило Сехуну появиться неподалеку, как Ёки буквально заставляла себя выглядеть отстраненной. Она хотела быть сильной в его глазах, пыталась удержать свою гордость, от которой так унизительно отказалась тогда, в переулке.
Девушка облачилась в короткое бледно-голубое платье на тонких бретельках, красиво подчеркивающих ее хрупкие с виду ключицы. Распустила волосы и нанесла легкий нежный макияж. В этот день все должно было измениться! Теперь она обязана навсегда распрощаться со своими безответными чувствами!
Когда они с Янь пришли в школу, то первым сюрпризом для них стало превращение Хон Га. Он куда-то подевал свои страшные очки и надел линзы, что открыли свету прекрасные миндалевидные добрые глаза. Даже его улыбка изменилась, когда он избавился от кошмарного аксессуара! Волосы парня были красиво уложены, а черный костюм с маленькой ярко-алой розой на груди подчеркивал элегантность старосты.
- Это я с ним поработала на выходных, - шепнула Ёки на ухо Янь и смущенно улыбнулась, когда Хон Га поздоровался с ней, поцеловав ее руку.
- И где ты набрался таких манер? – хихикнула Чэ, тоже протягивая свою руку для поцелуя, и на мгновение ей показалось, что у дальней стены прошел Сехун, окинув троицу пристальным взглядом. Но, решив, что это все ее до конца не исчезнувшие чувства, Ёки откинула эту мысль и прошла вместе с друзьями в глубь зала.
Убранство не подвело; огромный дискотечный шар кружил над головами у возбужденных школьников, повсюду были разноцветные конфетти, сыпавшиеся на гостей. Играла музыка, лилось шампанское, и атмосфера была именно такая, какой они хотели добиться при подготовке к празднику.
- Можно пригласить тебя на танец? – Хон Га вдруг обратился к Янь и нервно потупился, так и не избавившись от привычки к очкам. Девушка радостно кивнула и помахала Ёки, следуя в толпе за другом.
Чэ счастливо вздохнула, наблюдая за самыми близкими друзьями. Все-таки они отлично смотрелись вместе, и изменившийся Хон Га очень радовал. Девушка хотела было пройти к столику, чтобы взять себе напиток, но ей преградил путь один из одноклассников по имени Ким Минсок.
- Привет, Ёки! Как насчет того, чтобы станцевать со мной? – Парень подмигнул и сделал реверанс, насмешливо копируя балерину. Он всегда шутил, вокруг него было множество друзей, и с ним было легко.
Чэ согласно кивнула, однако не успела она взяться за протянутую ладонь, как прямо перед носом вырос Сехун, глядя на нее в упор.
- Нам нужно поговорить, - произнес он так, чтобы сквозь музыку Чэ могла его услышать. Затем, не дожидаясь ее ответа, схватил за запястье и потащил за собой. Ёки едва ли успела крикнуть ошарашенному Минсоку, что скоро вернётся и обязательно потанцует с ним, только вот она и не догадывалась, чем закончится для нее этот вечер. Проходя мимо кучки девчонок, Чэ обратила внимание на раздраженную Гаюн в белоснежном красивом платье, что глядела на нее во все глаза и крепко сжимала ладони в кулачки.
- Что тебе нужно? – Ёки недовольно выдернула руку из его хватки, когда они вышли из школы, оказавшись на крыльце. Там, к счастью, никого не было, и ребята могли спокойно поговорить, только вот о чем? Почему это вдруг О захотел остаться с ней наедине? Он ведь сам дал ей четкий ответ на предложенные чувства.
- Давай сыграем еще раз, - внезапно сказал Сехун и выудил из кармана пачку «Покки», демонстрируя девушке. Под ее изумленным взглядом одноклассник вытянул одну палочку и поднял перед собой, внимательно глядя на Чэ. – Если ты проиграешь, то больше никогда не посмотришь на другого парня, а если я, то никогда больше не подойду и не заговорю с тобой. Идет?
- Что? – заторможенно переспросила Ёки, искренне не понимая, что от нее вообще хотят. – У тебя крыша поехала?
- Я серьезно, давай сыграем. - Сехун подошел вплотную, сунув соломку в рот и обхватив ладонями талию девушки, чтобы было удобнее.
- Нет, потому что я не желаю участвовать в этом. Что это за шутки? Думаешь, раз ты меня отшил, то я буду тратить свое время на бессмысленную любовь к тебе? Хочешь, чтобы я смотрела только на тебя, но при этом держалась как можно дальше? Отпусти меня! – рявкнула девушка, пытаясь освободиться, но Сехун будто совершенно не слышал ее. Он выплюнул палочку покки в сторону и произнес:
- Хорошо, давай без соломки. Правила ты знаешь: кто первый уступит – тот проиграл. – Не дав ей вставить и слова, парень резко подался вперед и буквально вскружил ей голову, скользнув языком по ее губам, подчиняя девушку себе, вынуждая открыться навстречу. Он обхватил губами ее уста, влажно вбирая упругую плоть, призывая ее к борьбе, на которую она тотчас согласилась. Их языки встретились в подобии объятия, лаская друг друга, выталкивая и проникая изо рта в рот, разжигая в крови новое неутомимое пламя.
Ёки не помнила, когда стала вжиматься в стройное тело парня, когда обхватила его шею, притягивая черноволосую голову еще ближе, делая поцелуй более глубоким и настойчивым.
Тормоза отказали окончательно вместе со здравым рассудком, который должен был расставить все точки над «й», но в итоге еще больше все запутал.