Выбрать главу

Время отсчитывает секунды. И чем больше пройдет секунд, тем легче будет Горскому разделаться с Серебренниковым.

Сейчас оба затаились за баллонами. Каждый за своим.

А время идет.

Что будет, когда иссякнут силы? Сколько еще может продержаться Серебренников? Минуту? Две?.. Конечно, и эта минута имеет большое значение. Нельзя дать Горскому уйти. Но как это сделать?

Пожалуй, решение может быть только одно: обмануть Горского, притвориться убитым. Пусть он расстанется со своим укрытием. На мгновение — больше не нужно...

А если прежде чем открыться, Горский выстрелит?.. Значит, конец... Но ведь другого выхода нет!.. И какой-то внутренний голос приказывает: не медли!

Серебренников падает навзничь, откидывая руку с пистолетом в сторону.

Горский видит залитого кровью майора. Готов! Губы растягиваются в усмешке. Он высовывается из-за баллона, и сразу слепит выстрел...

Последним напряжением сил Серебренников подползает к Горскому. Дышит!

«Ну хорошо!»— думает майор. Он хочет подняться, но силы окончательно оставляют, и почему-то кажется, что кладут на кушетку, На ту самую кушетку, возле обклеенного окошка, где умирал отец.

«Не хочу, не хочу!»

«А ты подведи часы».

«Зачем?»

«Чтобы доктор скорей пришел»...

И кто-то подхватывает его слова;

— Скорей, доктор!

Серебренников с трудом открывает глаза. Видит склонившегося над ним полковника Заозерного.

Рассвет наступает рано. Это Серебренников знает. Обычно тихо бывает в предрассветный час. А у него разламывается голова от страшного шума. Он приподнимается на локте.

— Лежите!— говорит кто-то рядом.— Вам надо лежать.

И тогда он понимает, что летит в самолете. В том самом самолете, наверно, который обещал послать генерал.

Становится плохо.

— Кислород!— говорят где-то очень далеко.

Он снова приходит в чувство.

Пахнет резиной. Просит:

— Уберите эту калошу!— И опять забытье.

Не считаясь с правилами уличного движения, карета скорой помощи мчится на красный свет. И все машины расступаются, дают ей дорогу...

Серебренникова вносят в операционную.

Он слышит голос полковника Заозерного:

— Кто оперирует?

— Профессор Гаджиев.

Серебренников не знает Гаджиева. Но почему-то становится спокойно.

Заозерный звонит в отряд?

— Перебита ключица и правое верхнее ребро. Задеты легкие. Потерял много крови. Боятся заражения... Нине Терентьевне пока ничего не говорите...

Почему так медленно тянется время?..

Наконец кто-то выходит из операционной. Невысокий, плотный человек. Расстегивает и застегивает пуговицы на больничном халате.

Профессор!

Человек в халате подходит к окну. Стоит усталый, расслабленный. И вдруг жмурится от яркого солнца.

Заозерный облегченно вздыхает.

«Медуза» стоит под разгрузкой в Фирюзеваре. Всё здесь как будто обычно. Одевается в бетон новый пирс. Подъезжают к причалу краснобокие грузовики. Неторопливо водит носом башенный кран. Стреляют огненными вспышками иллюминаторы врезавшегося в песчаную отмель дебаркадера. Подхватывает их отражение река.

Но если приглядеться, в порту можно заметить и кое-что новое. Скрыта за штабелями ящиков машина. Раньше она здесь никогда не появлялась, а в порт пришла ночью.

Рядом — высокий человек. У него серые глаза. Каштановые волосы. Он беспокойно поглядывает на часы. Никто к нему не подходит, и человек хмурится.

Потом он слышит густой бас «Медузы».

Видит, как буксир спускается по реке. Откуда-то на полном ходу вылетает пограничный катер.

Ночью неизвестный покидает Фирюзевар. Он еще попытается перейти границу.

Но где и когда?..

Примечания

1

Контрольно-пропускной пункт.

2

Тумбы на берегу для закрепления тросов.

3

Такой паспорт удостоверяет личность советского моряка во время службы на судах заграничного плавания как в иностранных портах, так и в пределах пограничной зоны СССР.

4

Списки команды, заверенные администрацией порта.

5

Вежливое обращение к лицу

6

Квартирно-эксплуатационная часть.

7

Сумасшедший, безумный.

8

Новичок (воровской жаргон).