Манченко и Баранов теперь видели, что капитан почти отрезан от своих; второй эсэсовец ужом полз вперед. Вдогонку ему стрелой мчалась овчарка. Вот эсэсовец уже перескочил ров, тут под мостком можно легко перебежать к тому месту, где залег партизан.
Олешинский крепко зажал в руке гранату. Но из-под мостка стремглав вылетела разозленная овчарка. Она вмиг очутилась на спине капитана, готовая изорвать в клочья и кожанку, и его самого. Напрягая все силы, капитан приник лицом к земле и, опираясь на локти, стал отползать. Овчарка вгрызлась в левое плечо. Олешинский вскочил и всем телом навалился на пружинистую, мясистую шею овчарки. Пес рычал, сопротивлялся, упирался и, наконец освободившись, с еще большим ожесточением бросился на свою жертву. Окровавленной рукой капитан схватил тугой поводок овчарки и, закрутив его вокруг дерева, вылез из кожанки и бросил в эсэсовцев гранату.
Бой утих только к вечеру. Недобитые власовцы и эсэсовцы спешили в Пршибрам, обходя села. Полковник Кругер, который лично руководил операцией, примчался в город на броневике.
Было убито и ранено около 400 немцев, многие взяты в плен.
В соединении погибло 60 бойцов. Всю ночь партизаны хоронили своих боевых друзей.
Володарев вел учет добытых трофеев, среди которых была и немецкая овчарка. У одного убитого офицера нашли на нее документы: диплом об окончании высшей школы собаководства в Берлине (так и значилось: «Гохе Берлинер Хундшуле») и список ста двадцати команд, усвоенных овчаркой. Пса звали Аргус, принадлежал он самому полковнику Кругеру. Чехи рассказывали, что Кругер очень дорожил своим воспитанником и совершенно серьезно считал его умнее людей неарийского происхождения.
По приказу капитана Аргусу сделали намордник. Он скулил, выл, ничего не ел. Капитан запретил дразнить и раздражать овчарку, и Виктор не стерпел:
— Она вам, товарищ командир, чуть горло не перегрызла, а вы цацкаетесь с ней. Дайте я ее прошью из автомата, и баста.
Олешинский сурово посмотрел на Виктора:
— А что, если я прикажу тебе ухаживать за псом?
Виктор насупил брови:
— Так, может, для него и университет нужен, чтобы нашему языку научился?
— Может, и нужен… — командир ласково потрепал чуприну хлопца. — Твоя суровость излишня, друг. Пес тоже пленный. Ну-ну, мир, — капитан пожал Виктору руку. — Пойду на перевязку, а потом посмотрю на пленных. Ты же тем временем найди Квету, она будет переводчицей.
Виктор опрометью бросился к палатке, где собирался женский состав отряда.
Квета приближалась к Олешинскому неуверенным шагом. Она увидела бинты на руках капитана и словно онемела. Вместо приветствия нежно оглядывала его издали темными, как терн, глазами. Только теперь она заметила, что рукав, вправленный в карман бушлата, пуст.
— Женя, что это? — даже вскрикнула она с болью, не пряча нежного и взволнованного взгляда.
Какой-то миг она стояла поодаль, не решаясь подойти к капитану. Весенний ветер развевал серебристые пряди волос, прикрывавшие его широкий лоб. Олешинский сам подошел к ней и подал руку.
— У нас нелегкая работа, Квета, — сказал он, словно оправдываясь.
— Я знаю, — понимающе кивнула девушка. — Вас ожидают в другом лагере…
— Так что, переводчица, пойдемте к пленным, — сказал капитан после паузы, давая понять, что переходит к будничным делам.
— Я готова, — в тон ему ответила Квета.
Первым подвели майора Шульца. Грязный, в изорванной одежде, он лязгал зубами от нервного напряжения. Ноги у него тоже дрожали, и, жалкий, Шульц упал перед Олешинским на колени. Вдруг он узнал Квету.
— Вы… вы?..
— О да, — оживленно ответила Квета. — Вы же просили свидания. Сегодня суббота, а на моих часах ровно семь.
Шульц прищурил глаза: в этот миг перед ним, наверное, пронеслись недавние события — купе, фотоаппарат, переодевание, оставленный портфель и этот капкан в лесу. Глаза его помутнели, нервно забегали. И вдруг он истерически захохотал.
— Ха-ха-ха! — раздалось на весь лес.
Шульц уже не мог сдерживаться…
— Уберите его прочь, — приказал капитан, — в Германии стало одним психом больше.
ПРШИБРАМ
Было прохладное весеннее утро. В лагере подрывники готовились к ночной диверсии, и местную разведку встречал Виктор.
— Кругер готовит второе наступление на партизан, — оповестил Индра. — На этот раз облава намечается в направлении другого лагеря, где собраны пленные.
Это были последние сведения из кабинета Кругера, которые передавал Крижек.