«Склонность Бюрнана к науке быстро превратилась в страсть, — рассказывал Гюбер далее, — и я стал с уверенностью доверять ему настолько, что считал хорошо виденным все то, что я видел его глазами. Мы начинали с того, что стали наблюдать пчел в ульях со вставленными в них стеклами и повторили все опыты Реомюра».
Это было не просто повторение пройденного. Бесконечно много нового увидел в недрах пчелиной семьи мысленный взор слепого Гюбера, опиравшегося на помощь Бюрнана — своего поводыря на путях познания. Успеху Гюбера и Бюрнана немало способствовало то, что они использовали стеклянные ульи, значительно усовершенствованные по сравнению с теми, что были в моде у древних римляй.
Исследователи жизни пчел и до Гюбера часто поселяли пчел между двумя рамами окна. Если после того просверлить во внешней раме леток, то откроется выход на волю и пчелы смогут свободно вылетать для сбора корма, смогут здесь жить. Но при этом они покрывают стекло стенок то плотным слоем прополиса, сквозь который невозможно ничего рассмотреть, то восковыми узорами, то плоскими полосами, то даже сплошной завесой односторонних сотов. Кроме того, пчелы, живущие между рамами окон, выстраивают здесь два параллельно висящих сота, и большая часть обитателей гнезда размещается между сотами так, что их жизнь, протекающая тут, совсем скрыта от наблюдения.
Потому-то и обрадовались Гюбер с Бюрнаном, когда женевский ученый Шарль Бонне посоветовал им в 1789 году построить плоский стеклянный улей, у которого «боковые стекла настолько приближены друг к другу, что между параллельными стеклами мог бы помещаться всего только один-единственный сот».
Впоследствии было сделано и другое открытие, благодаря которому выяснилось, что если стеклянные стенки хорошо утеплить или прикрыть, чуть-чуть отступив, другим листом стекла, то пчелы, как правило, перестают замазывать стенки клеем прополисом.
В односотовом улье пчелы вынуждены жить при «открытых дверях», как на экране, естественно открывая наблюдателю подробности своего общежития. Здесь проводить наблюдения за пчелами несравненно удобнее, чем в двухсотовом улье Реомюра.
Старый русский пчеловод Н. Витвицкий писал об односотовом стеклянном «примечательном» улье, стенки которого отстоят от края сотов на «расстояние одной пчелы», то есть примерно на полсантиметра:
«Сей улей имеет то преимущество, что пчелы не заклеивают стекла вощинным веществом, отчего во всякое время можно наблюдать их удивительную промышленность, их чудесные инстинкты, их любопытные нравы и изумительные законы».
Пользуясь стеклянным ульем, слепой Гюбер с помощью Бюрнана и смог обогатить естественную историю пчел множеством важных открытий.
РЕФОРМАТОР ПАСЕКИ
РАЗ УЖ РЕЧЬ зашла о самых крупных деятелях, которые заложили научные основы пчеловодства, рядом с именем Франсуа Гюбера по праву должно быть названо имя Петра Ивановича Прокоповича, который имел достаточно оснований для того, чтобы сказать о себе: «Я проникнул в тайны рода пчелиного далее всех моих предшественников!»
Этот человек занимает в истории науки необычное место. В самом деле, сочинений он написал совсем немного, да и те не все собраны, а сейчас уже мало надежды выявить их; многие факты из его биографии до сих пор не установлены, и сомнительно, чтобы теперь удалось это сделать; даже портреты Прокоповича до сих пор не найдены. И все же имя Прокоповича в пчеловодной науке живет и будет жить еще долго после того, как навсегда сотрутся из людской памяти имена многих баловней судьбы, оставивших по себе и портреты, и подробные биографии, и тщательно собранные сочинения, которыми они без пользы для дела умножили число книг, никакого следа в мире не оставивших.
Тем и замечательна, тем и поучительна фигура Петра Прокоповича, что он вошел в науку не книгами, не писаниями, а лишь великим трудом и делами, навсегда изменившими самый облик пчеловодства, преобразованию которого была посвящена его жизнь.
В конце XVIII века, когда Прокопович начинал свою деятельность, мед, собранный за лето пчелами, отбирался из ульев только после того, как пчелы умерщвлялись. Пасечники или продавали ульи с пчелами «на выбой», или сами закуривали пчел в ульях серой, а потом продавали мед, перемешанный с пчелами и воском.
Чтобы покончить с этой дикостью, П. И. Прокопович построил первый в мире разборный рамочный улей — улей с подвижными сотами, заключенными в деревянную раму, и так усовершенствовал способы содержания пчел, что они стали складывать в сотах чистый мед, который легко можно было отбирать, не уничтожая ни самих пчел, ни пчелиный расплод…