И вновь память погрузила лейтенанта в события прошлого года. Временное правительство то и дело меняло на Балтийском флоте командующих. Тасовало их, как шулер карты в новой колоде. «Революционный» вице-адмирал Максимов продержался в должности не более трех месяцев. За полное нежелание использовать боевой флот по прямому назначению в войне на море его отправили в отставку. 1 июня командовать флотом назначили начальника 1-й бригады линейных кораблей контр-адмирала Дмитрия Николаевича Вердеревского, которого через месяц тоже отстранили от должности.
Наконец 7 июля на пост командующего поставили начальника минной дивизии контр-адмирала Александра Владимировича Развозова, при котором флот предпринял усилие вновь стать воюющим объединением. Причины тому имелись весьма веские: в августе проводилась рижская оборонительная операция русской армии, закончившаяся провалом, 21 августа германские войска заняли Ригу. Прибрежный участок зоны ответственности Балтийского флота оказался в угрожающем положении. Развозов понимал, что в ближайшее время германский флот постарается захватить острова Моонзундского архипелага, чтобы вытеснить русские корабли из Рижского залива и запереть в Финском заливе. Тихонов регулярно представлял командующему данные, которые подтверждали опасения Развозова. Один из документов Берлинского Адмиралштаба, добытый разведчиком «Ферзь», объективно свидетельствовал о намерении командования противника:
«Находящийся в Рижском заливе русский флот, хотя и не пребывает в безопасности от угрозы нашего воздушного нападения и подводных лодок, но до настоящего времени был надежно обеспечен от какого-либо воздействия надводных морских сил. Русский флот в состоянии обстреливать огнем своих дальнобойных орудий наше северное крыло, не подвергаясь риску обстрела с нашей стороны. Кроме того, он имеет возможность высаживать десанты в тылу нашего северного крыла, создавая тем самым угрозу нашей фланговой группе. Уязвимость открытого фланга сухопутного фронта, примыкавшего к морю, где господство было не в наших руках, существовала также и на западе. Там были приняты весьма серьезные меры для обеспечения фланга германского западного фронта во Фландрии. Но на имевшем значительное протяжение побережье Рижского залива подобные меры обеспечения были бы неэффективны. Если угроза северному крылу восточного фронта давала себя сильно чувствовать в течение двух лет, то она отнюдь не уменьшилась после того, как фронт выдвинулся к р. Аа Лифляндская, в связи с чем прибрежный участок удлинился еще больше. Кроме того, было признано целесообразным использовать для подвоза снабжения морем Усть-Двинск, оказавшийся теперь в тылу северного крыла фронта.
Таким образом, для ликвидации угрозы с моря со стороны русских нашему северному флангу необходимо вторгнуться морскими силами в Рижский залив и вытеснить оттуда русский флот. Но чтобы прочно закрыть доступ русским в оба пролива и, что еще важнее, обеспечить через Ирбенский пролив вполне надежную связь с базой флота, необходимо прочно владеть входами в Рижский залив. Для той же цели нужно овладеть Моонзундскими островами».
Учитывая угрозу Ревелю со стороны наступавших германских войск, штаб Балтийского флота распорядился о передислокации разведывательного отделения в Гельсингфорс. Тихонов немедленно выполнил приказ, хотя расставаться с обжитым местом было не по душе. Другой срочной задачей разведывательного отделения стала эвакуация постов радиоперехвата с островов Эзель и Даго, чтобы не подвергать их угрозе захвата.
В операции по эвакуации радиоразведчиков и технического оборудования постов с Моонзундских островов в сентябре 1917 года принимали участие вместе с Тихоновым почти все его подчиненные. В это же самое время германская авиация заметно активизировала бомбардировку артиллерийских батарей и других военных объектов на островах. Во время одного из таких налетов вражеских аэропланов Тихонов получил осколочное ранение в грудь на острове Эзель. Истекающего кровью начальника отделения из-под бомб буквально на руках вынес старший лейтенант Булавин.