Разведчики Федора Шкурко регулярно записывали все, что замечали на автомагистрали: и количество машин, и характер грузов, и опознавательные знаки на автомобилях — бубновые тузы, летящие орлы, прыгающие олени и другие эмблемы немецких воинских частей.
Под непрерывным наблюдением подпольщики держали и железную дорогу. На восток теперь двигались эшелоны не только с солдатами и боевой техникой, но и вереницы открытых платформ со щебнем, бетонными надолбами, бумажными мешками с цементом. Иногда такие «гражданские» эшелоны делали непродолжительные остановки в Ровно или на станции Здолбунов, чтобы загрузить паровозные тендеры углем, доставлявшимся сюда из Катовицкого угольного бассейна. Нашим товарищам удалось установить, что щебень, цемент, бетонные надолбы немцы направляли главным образом на железнодорожные станции в район Приднестровья. О цели таких перевозок догадаться было нетрудно: гитлеровцы подбрасывали строительные материалы в места будущих фортификационных оборонительных сооружений.
Добываемые нами сведения о военных перевозках, несомненно, представляли значительный интерес для командования Красной Армии. Однако передать их за линию фронта у нас не было возможности. Фашистские каратели и их подручные из УПА с каждым днем все плотнее блокировали Цуманский лес, где располагался партизанский отряд полковника Медведева. Несмотря на все усилия, нашим связным не удавалось пробиться к партизанам. Посланные на связь с ними четыре подпольщика не вернулись: вероятно, по пути в лес их схватили либо немецкие жандармы, либо бандиты из отрядов националистов.
Именно в эту трудную пору и направилась к медведевцам Настка Кудеша. Как всегда, поздно вечером в заранее условленном месте собрались товарищи, которых она должна была проводить к партизанам. В группе было одиннадцать человек. Вместе с ними Настка вышла из Ровно во втором часу ночи. Напечатанные на папиросной бумаге сведения о передвижении войск противника, которые необходимо было вручить полковнику Медведеву для передачи за линию фронта, она аккуратно зашила в подкладку ватника. Вместе с группой военнопленных Настке предстояло пройти опасный и трудный путь до партизанского отряда, а оттуда уже одной пробираться во Владимирец.
Руководитель гощанских подпольщиков Владимир Соловьев часто наведывался в город. «Командировки» в Ровно, длившиеся иногда по двое — трое суток, устраивал ему районный «агроном» Иван Кутковец. Вовремя одной из таких «командировок» Соловьев вместе с Поцелуевым организовали неподалеку от рейхскомиссариата засаду, чтобы подкараулить гаулейтера и забросать его «хорх» гранатами. Хотя это был дерзкий и опасный вариант охоты за Эрихом Кохом, однако при благоприятных обстоятельствах он мог принести положительный результат. Из засады за подъездом рейхскомиссариата поочередно вели наблюдение три молодых подпольщика. Время от времени по улице, которую в случае выезда не мог миновать «хорх» гаулейтера, с лимонками и пистолетами в карманах прохаживались москвич-аспирант и политрук. Мы хорошо знали, что Кох в городе, однако из своей резиденции он теперь почти не выезжал. Видно, загадочное убийство имперского финансового советника доктора Геля, старого нациста, присланного в Ровно из Берлина с большими полномочиями, еще больше насторожило и без того осторожного гаулейтера.
После уничтожения Геля на страницах немецких газет и националистической «Волыни» почти неделю публиковались некрологи и скорбные телеграммы сочувствия семье покойного от различных фашистских заправил. Геля называли ближайшим сподвижником самого фюрера, посвятившим свою жизнь «национал-социалистской партии», много сделавшим «для укрепления величия третьего рейха и утверждения основ «нового порядка» в Европе». Гитлер посмертно наградил финансового советника Рыцарским крестом. Цинковый гроб с телом убитого с воинскими почестями проводили на самолете в Германию.
Не успело имя доктора Геля сойти с газетных страниц, как город облетела новая весть: взрывом гранаты не то убит, не то тяжело ранен возле своего особняка правительственный президент и политический комиссар при рейхскомиссариате Украины Пауль Даргель. По этому поводу в Ровно быстро распространились самые невероятные слухи. Некоторые «очевидцы» утверждали, будто гранату в Даргеля бросил один из трех советских бойцов, бежавших из фашистского плена, что эти бойцы якобы захватили у немцев бронеавтомобиль и разъезжают на нем по городу. Другие говорили, что Даргель погиб вовсе не от взрыва гранаты, а от мины, которую положил в портфель высокопоставленного чиновника его же адъютант. Третьи оценивали происшедшее более трезво и считали, что убийство правительственного президента и политического комиссара не иначе как дело рук партизан: сначала, дескать, партизаны нападали на фашистов в селах, на дорогах, а теперь дошла очередь и до гитлеровских заправил в городе.