Гитлеровцы, пройдя в квартиру фольксдейче, явно не торопились покидать ее. Видимо, хозяйка угощала их не одним только кофе. Через открытую на крыльцо дверь до меня доносились все громче звучавшие голоса и смех. В эти минуты я нестерпимо возненавидел соседку Чидаевых, которая (я это отчетливо слышал) весело и непринужденно болтала с гитлеровцами.
И все же именно она, не подозревая об этом, оказала мне огромную услугу. Считая, как видно, лишним тщательно осматривать дом, в котором проживали фольксдейче, жандармы не стали производить обыска в квартире Чидаевых, а лишь мельком осмотрели комнаты. Потоптавшись затем с минуту у крыльца, они направились в соседний дом. Однако выбираться из укрытия было еще невозможно: немцы с пулеметом оставались во дворе. Я просидел в своем закутке до полуночи, пока тетя Шура, поднявшись на чердак, не сказала, что все посты на улице сняты. Александра Венедиктовна мелко крестилась дрожащей рукой. За этот день, длинный, как год, в ее волосах прибавилось немало седин.
Поздно ночью на явку, в квартиру Чидаевых, пришел Лунь. Увидев меня, облегченно вздохнул. Минут через пять появился Шкурко. Он успел уже узнать некоторые подробности о результатах проведенной жандармами облавы.
Никто из городских подпольщиков в раскинутые гитлеровцами сети не попал. Но жандармам удалось схватить связного из Грушвицы, комсомольца Андрея Володько. Накануне облавы Володько пришел в город с очередным донесением от Кравчука. Встретился с Поцелуевым. Тот проводил его ночевать на склад утильсырья. Утром Андрей, не подозревая о начавшейся облаве, направился в Грушвицу и внезапно наткнулся на жандармов, окружавших соседний со складом квартал.
В кармане у Володько были граната и пистолет ТТ. Услышав «Хальт!», он выхватил пистолет и выпустил обойму в жандармского офицера, а сам бросился в огород. Поначалу немцев, вероятно, ошеломил дерзкий поступок подпольщика. С криками: «Партизанен, партизанен!» они столпились вокруг убитого офицера. За эти несколько десятков секунд Володько успел добежать до небольшого сада, а оттуда через заднюю калитку заскочил во двор соседнего дома. Парня с пистолетом в руке увидел в окно живший в доме полицай. Предатель выстрелил из винтовки и ранил связного в голову. Когда прибежали немцы, Андрей попытался выдернуть кольцо из гранаты, но на это у него не хватило сил. Жандармы бросили истекавшего кровью комсомольца в машину и повезли в гестапо.
Рассказал Федор и о схватке на Хмельной. Когда жандармы ворвались там в один из домов, два молодых парня встретили их огнем из пистолетов. Стреляли почти в упор и у самого порога уложили четырех гитлеровцев. Остальные отпрянули назад, но брошенные парнями гранаты догнали их. В этот момент к дому подъехал грузовик с новой группой жандармов. В его кузов сразу же полетела лимонка. Взрыв разметал сидевших в машине гитлеровцев.
Фашисты решили действовать осторожнее. Вызвав подкрепление, они окружили дом с засевшими в нем смельчаками, стали обстреливать его из крупнокалиберного пулемета.
Силы были далеко не равными. К тому же у парней, находившихся в доме, вскоре кончились патроны и гранаты. Один из них погиб сразу, как только немцы открыли огонь из пулемета. Другой, раненный, встал во весь рост у двери, закричал, размахивая пистолетом без патронов:
— Живым не возьмете, гады! Партизаны в плен не сдаются!
Фашистский пулеметчик выпустил длинную очередь.
Через несколько дней нам стали известны имена героев: это были Николай Куликов и Василий Галузо, разведчики из партизанского отряда полковника Медведева.
Взрывы на улицах
Рабочий день закончился. Луць посмотрел в окно. На дворе моросил мелкий дождь. Зеленый ковер луга, подступавшего почти к самой фабрике, казался тусклым, окутанным сероватой пеленой. Иван Иванович закрыл на ключ ящик письменного стола, снял нарукавники, набил самосадом трубку, обернулся к своей помощнице по бухгалтерским делам, польке по национальности, перебиравшей за соседним столом какие-то бумаги.
— Пани Агнесса, надеюсь, не собирается задерживаться в конторе до ночи? Нет? Ну и хорошо. На сегодня достаточно. Можете идти домой.