- Поговорим?- Федор пытается хоть как-то прояснить обстановку.
- Поговоришь,- сидевший справа неуклюже сдирает вязаную "пидорку" и весело глядит на него черными глазами с азиатским продолговатым разрезом. Парень лет двадцати пяти-семи.- Еще как поговоришь,- обещает он.
-Но не здесь и не со мной.
- За что забрали, хоть это можете объяснить?- к затылку Артюхова нарастающей волной подкатывает холодная ярость, захлестывая собой остатки благоразумия и предчувствия опасности. Впервые за много лет он не сумел дать достойный отпор хамскому обращению со своей персоной. В молодости били на улице - он давал сдачи десятикратно. Мутузили в ИВС, ШИзо, на пересылке, в зоне - отбивался как мог и чем мог, не останавливаясь даже перед видом форменного обмундирования мышиного цвета, не смущаясь количества звезд на погонах. На воле было много проще - здесь нож был весомым и самым верным аргументом в его пользу. Потом пришло уважение, смешанное с опаской. А вот теперь... И вдруг Федор понял, почему не ушел от этих троих-четверых там, в переулке. Хотя смог бы, даже наверное. Лиля, вот кто помешал ему продемонстрировать этим камуфляжным несколько отшлифованных до микрона приемов. Девяносто процентов которых являлись убийственными. Заграничные мастера за туфту бабок не берут. Но за этими наверняка приехали бы другие, от которых он мог оторваться только сам. Но бросить Лилю на растерзание ОМОНу - от таких мыслей мороз по коже дерет. И Федор сделал вид, что смирился. Пока, до поры до времени. А вот когда теперь придет это время? Его личная пророчица- он с усмешкой косит глазом на хрупкое тело, приклееное к нему тушей мента- дала сроку два дня. Сорок восемь часов. Долго, очень долго. Тут за час может произойти такое...Да что там за час за минуту...
- Был взрыв магазина, нам позвонили из близстоящего дома о том, что от него в переулок убегают двое - девушка и парень с подозрительной сумкой через плечо,- вдруг отозвался тот, с переднего сиденья.- Такой вариант ответа тебя устраивает?
- Более-менее,- Федора изумил длинный монолог.- А кто вы?
- Слушай, заткнись, а! Я ведь не спрашиваю, для чего малайский крис в чехле, который висел на твоем позвоночнике под рубахой,- длинный обернулся с переднего сиденья. Маски на нем уже не было, и на Артюхова плеснуло холодным бешенством и презрением из раскосых глаз. Этот тоже был явным азиатом. Того, что слева, заслоняла Лиля. Но из увиденного Федор сделал умопредположение, что на русского мента он тоже похож, как заяц на куропатку. Следовательно...Стоп, а куда это мы следуем?
За стеклами авто мелькает набережная Шитова, затем поворот на Измайлово. Впереди замаячило кладбище. Н-да, совсем непохоже на Лубянку. Федор уже знает что там, впереди: огромный массив Измайловского лесопарка с речкой Серебрянкой. Хорошее место для...Для чего?
- Ну-ка, перебрось мне его сумку,- тот, с переднего сиденья роется в сумке Федора, затем радостно восклицает,- есть, все на месте!
Что на месте? Что у него есть такого, интересующее ОМОН? И ОМОН ли Стреляный все более утверждается в другой мысли. На то он и Стреляный.
Иномарка все более забирает вправо. Метро Измайловское, а дальше сплошной лесной массив. Федор заворочался на сиденье, прижимая правого охранника к дверце. На что тот немедленно подносит к его носу..."Вальтер Р88". Явно не табельное оружие.
- Понюхай, козел, чем пахнет. И прекрати ерзать.
- Не могу, парни. Подпирает, спасу нет. Могу загадить вам чехлы,Федор изображает на фейсе крайнее смущение. Чем вдоволь веселит камуфляжных.
- Ладно, отведи его, Карим,- длинный с переднего сиденья перебрасывает правому охраннику малайский крис, изъятый у Артюхова при обыске.- Спрячь пушку, народ вон на электричку спешит. А ты сверни куда-нибудь с этого проспекта,- бросает он молчаливому водиле. Тот послушно сворачивает в ближайшую аллею, скрытую от станции зарослями, и тормозит.
- Все, перекур перед прибытием,- длинный вылазит из салона, закуривает.- Можешь не спешить, времени достаточно,- с насмешкой обращается он к Федору.
- Перецепи наручники,- просит Федор.- Неудобно же...
- Счас,- длинный скалится, выхватывая пистолет заученным движением. Та-ак, у этого китайский ТТ. Довольно пестрая компашка. Щелчок предохранителя прерывает размышления.
- Одно-разъединственное резкое движение - и ты уже покойник,длинный вновь целится в переносицу Федора. Далась им эта переносица.Карим, перебрось ему браслеты наперед. Вот так, а теперь шагайте полегонечку за во-он те кустики. Глаз с него не спускать!- прикрикнул длинный на Карима.- Если что, сделаешь ему улыбочку от уха до уха,- он чиркает ногтем по своей шее в районе кадыка.
- Федя, я не хочу!- внезапно из салона кричит Лиля. Что это, там ведь никого, кроме нее, нет - сидевший слева тоже вышел на воздух и курит.
- Шагай,- Карим толкает его между лопаток рукояткой криса - довольно увесистой. И они уходят от машины метров на пятьдесят.
- Почему далеко?- спрашивает Федор.
- А чтоб не так воняло,- смеется Карим, любуясь кривым отточенным лезвием криса - он его вынул из чехла.- Да ты располагайся, пока я тут потренируюсь. Бежать не советую, потому что...Смотри сам. И-ык!- Карим делает резкое движение кистью и огромный нож с гудением втыкается в ствол дерева метров за шесть от них. И в это время от машины доносится отчаянный крик Лили.- Понял?- Карим оборачивается к Федору и, увидев, что тот делает, в ужасе раздирает узкие глаза. Но предпринять что-либо уже поздно: кроссовок Федора вбивает его кадык в гортань еще до того, как он успевает вскрикнуть. Вторым ударом ноги в висок Артюхов безо всякой жалости добивает Карима, который со всхлипом пытается втянуть в себя воздух перебитым горлом. А Лиля продолжает кричать. Потом замолкает. И это молчание больше всего сейчас беспокоит Стреляного. Р-раз - ключи из кармана убитого. Два наручники летят в кусты. На счет три он уже ломится через кусты к машине, зажимая в руке вырванный из ствола клинок.
Та-ак, картина не очень радостная. Вернее, безрадостная до отвращения, до ярости через край: водитель и тот, что сидел справа держат Лилю за руки, распяв ее тело на капоте БМВ, в то время как длинный камуфляжник с силой входит в нее, раз за разом убыстряя темп. А с самой машины уже содрана синяя бутафорская полоса и убраны мигалки с крыши. Это уже не ментовская "Мелодия", а обыкновенное бандитское авто сплошного белого цвета. Вот теперь все встало на свои места. Своими действиями эти падлы полностью развязали ему руки, подписав лицензию на убийство, оформив ее всеми жизненными штампами типа: "Око за око, зуб за зуб". И Стреляный, не колеблясь и доли секунды, сходу посылает страшное оружие малайцев в спину длинного, метров с девяти. Бросок получился идеальным: пробив тело в районе левой лопатки, длинное кривое лезвие прошило сердце и его конец на добрых пару дюймов высунулся из груди насильника. Пока труп безвольной куклой валится на истерзанную, с заклеенным скотчем ртом Лилю , которая в ужасе таращит глаза на происходящее, Федор успевает выдернуть клинок из тела и со свистом описать им в воздухе короткий полукруг. И голова водилы катится в кусты наподобие футбольного мяча. Еще один резкий взмах - в противоположную сторону летит отрубленнаякисть с зажатым в ней "Вальтером": третий насильник, отпустив Лилину руку, сумел-таки выхватить пистолет. Но больше он ничего не успел. Федор сбивает его с ног короткой подсечкой и приставляет к груди кончик окровавленного лезвия - в районе левого соска.
- Проткну, как навозного червя. Орать не советую. Знаешь, почему милиция предпочитает прогуливаться не здесь, а по Измайловскому проспекту? Наверняка догадываешься, иначе вы бы не повезли нас сюда. Теперь начнем игру в вопросы-ответы. Вопрос первый и, может быть единственный: к кому вы нас пытались доставить? Кто меня заказал?