- Ах, бедные малышки, - засмеялся он и кивнул.
То, как взглянула на него миссис Перкинс, открывая дверь, Крамеру не понравилось. К тому же он ощущал на лице засохшую мыльную пену, шуршавшую по щетине.
- Бедный Боб так и не ложился, - укоризненно упрекнула она. - Я понятия не имела, чем все это кончится.
- Мне очень жаль, но я постараюсь, чтобы ему компенсировали...
- Не в этом дело. Но его здоровье... Ведь у него астма.
Это могло быть правдой. Отсюда столько книг по Йоге.
- Мне очень жаль, - повторил Крамер. - Но только он мог сделать эту работу.
- В самом деле?
- Да, ваш Боб - ловкий парень, - заверил он, направляясь внутрь и уже шагал по коридору к мастерской.
- Лейтенант...
- Да?
- "Вы завтракали?
- Ну...
- Бедняжка, вы ведь тоже - глаз не сомкнули... я принесу вам яйцо и поджарю гренки.
Чувство вины не было излюбленным ощущением Крамера. Так что он был не в духе, открыв дверь мастерской и найдя там Боба, растянувшегося на полу с закрытыми глазами. Но тот тут же оказался на ногах.
- Для вас все готово, лейтенант, - весело доложил он. - Извините, я не в форме.
- Не нужно извинений. Есть что-нибудь?
- Очень и очень странное. В чем дело, я так и не сообразил. Подождите, сейчас покажу. Как видите, сожженные места я заменил чистой лентой, причем точно такой же длины. Теперь её можно прослушать, хотя и есть места без звука.
- Ясно.
- Тогда включаю.
После долгой паузы из динамиков полились звуки. Игра на фортепьяно. Несколько тактов. Пауза. Снова музыка. Пауза. Мелодия изменилась, но оставалась такой же простой, словно для начинающего. И тишина.
Эти бесконечные паузы действовали Крамеру на нервы.
- И сколько там ещё такого?
- Все в том же духе до самого конца.
- И что это значит?
- Лента звучит ровно час.
- Черт, что это за прожженый тип?
- А вам ничего не приходит в голову?
- Да не могу сосредоточиться, все из-за этих провалов. Ч-черт!
- Я тоже не мог - и потому записал другую ленту, где все пропущенные места удалил и состыковал то, что осталось. Правда, все равно уши вянут, но хоть слушать легче!
Лента была под рукой, Боб запустил её. Крамер выдержал минуты полторы и был сыт по горло.
- Достаточно, благодарю вас, Боб.
- Полагаю, вам нужно послушать ещё немного, лейтенант.
- Ну нет, все, что нужно, я уже слышал. Тут две дорожки?
- Да, на второй - несколько рождественских песенок и бесконечные "Зеленые манжеты"...
- Значит, все ясно? Мисс Ле Руке была учительницей музыки, а те часто пользуются магнитофоном, чтобы ученики контролировали сами себя. На этом крошечном куске было пять ошибок.
- И ритм все время тот же самый, на любой мелодии. Типичное любительское трам-там, трам-там...
- Вот именно.
- А теперь давайте послушаем вот это, лейтенант - вот эту часть.
- Зачем?
- Я тоже не знал, пока не прослушал. Крамер сам нажал кнопку.
- Так? - - Т-с-с, как раз здесь.
Музыка вдруг смолкла. Пауза. Долгая пауза, звучащая точно так же, как на-сожженных кусках ленты. И потом снова - с того же места партитуры.
- Вот так-то, - Боб довольно усмехнулся. - Эта пауза была записана. Крамер нахмурился.
- Ну и что? Слышал же неверную ноту - вот и начали снова. Именно так это и выглядит на уроке музыки.
- Тогда почему не слышны голоса? Во время паузы преподаватель бы что-нибудь сказал? Не мог же ученик так долго поправлять пальцы?
Это была правда. И в глубине души Крамера что-то зашевелилось, только он никак не мог вспомнить, что.
Услышав стук в дверь, Боб вскочил, чтобы впустить миссис Перкинс, принесшую поднос с завтраком. Яйцо было прикрыто крохотной шерстяной шапочкой.
- Премного благодарен, - Крамер поставил поднос на колени, - вы очень любезны.
- Значит, мой Боб вам помог?
- Я думаю, - ответил Крамер с полным ртом.
- Не слишком, моя дорогая, но зато задал ему задачу, к которой сам не знаю как подступиться.
Крамер налегал на гренки, и миссис Перкинс уставилась на него, потрясенная: похоже это было не на еду, а на заправку какого-то робота запасами энергии. Большая чашка черного кофе убивала как ликерная рюмка.
- Шутки в сторону, - Боб попытался отвлечь её внимание, - это вам хоть как-нибудь поможет?
Крамер вытер губы предусмотрительно предложенной ему салфеткой и встал.
- Разумеется да, и я вам очень обязан. У меня не было времени все как следует обдумать, но уверен, это нам поможет. В десять я встречусь с шефом и решу вопрос вашего гонорара.
- Да уже почти десять, - заметила миссис Перкинс.
- Господи, - воскликнул Крамер, - мне пора бежать.
* * *
Полковник Дю Плесси стоял у окна, когда Крамер без стука влетел в комнату.
- Добрый день, лейтенант, - сказал полковник, не оборачиваясь. - Я жду от вас полного отчета. Надеюсь, он у вас уже написан?
- Да плевать мне на него, меня интересует не то, что написано, а то, что напечатано!
Полковник Дю Плесси перешел к своему креслу под большим портретом президента республики. Сложив руки на круглом брюшке, осуждающе взглянул на Крамера.
- Не надо себя так вести! Сегодня это простительно мне, с утра желудок в ужасном состоянии...
И лицом и фигурой, и голосом напоминал он Крамеру старую бабу. Когда подавал через стол какую-то папку, казалось, на ней должен был стоять стакан слабого чая с диетическими сухариками. Но у него была репутация одного из самых крутых и грубых людей в полиции. По большей части - из-за его внезапных припадков ярости.
И завистлив был тоже как старая баба.
- Бригадный генерал был весьма доволен, узнав, что я поручил этот случай вам.
- Поручили? Вы меня насмешили. Я не буду заниматься этим дерьмом для того, чтобы ваше имя красовалось в газетах.
Полковник прошипел:
- Может быть, вы дадите мне договорить? Бригадный генерал мне сказал: Джепи, это один из наших лучших людей, помогите ему всем, чем можно. Собственно, это он рекомендовал мне сделать заявление для печати, - он же знает, что вы не любите проблем, возникающих при отсутствии близких родственников.
- Глупости.
Этого должно было хватить. Хватить для того, чтобы этот болван нарушил протокол. Крамер долго ждал возможности его спровоцировать, чтобы обвинить в том, что ударил коллегу-офицера; но теперь,_ когда у него было идеальное оправдание своему поведению, ничего не случилось. Как о нем говорили, болвана этого ничем нельзя было пронять.
- Садитесь, лейтенант, прошу. Ладно, я только что говорил с вашим черномазым сержантом. Ему было что рассказать, причем довольно интересного. И тревожного.
Значит вот как обстояли дела. Теперь он знал гораздо больше, чем удалось доктору Стридому выболтать по телефону. А если Зонди хорошо сыграл свою роль, то у полковника поджилки дрожали при мысли, что может сказать бригадный генерал, если узнает, как заметка в "Газетт" повредила следствию. Генерал, несомненно, ничего о прессе не говорил - он её терпеть не мог.
- Вы обеспокоены, господин полковник? - с невинной миной полюбопытствовал Крамер.
- Скажите, лейтенант, каким образом белая девушка, да ещё учительница, может быть связана с черномазыми, вооруженными спицами? Не представляю, как это может быть.
- Я тоже. Доктор Стридом говорит, что с подобными убийствами он встречался только в Ранде.
- И Зонди говорит, что на Барнато Стрит она жила уже два года.
Тут Крамеру кое-что пришло в голову.
- Кто сказал, что она вообще связалась с неграми? Убийцы не всегда собираются в банду - бывает, действуют и сами по себе. Нужны только связи и немного денег.
Собственно, ничего нового он не открыл; просто долго отгоняемая им мысль всплыла на поверхность. Почему он её отгонял, было ясно: от неё ему просто было не по себе.
- Господи Боже, - спросил полковник, - вы что, хотите сказать, что все организовал белый?