- Вот оно, лейтенант.
Голос доктора Стридома был едва слышен. В руке он держал два маленьких круглых стеклышка. Те были голубыми, кроме маленьких прозрачных кружков посредине.
- Контактные линзы! - воскликнул Аббот. - Вот в чем дело!
- Боюсь, я их видимо просто сдвинул... слишком сильно нажал, и вообще, они могли сдвинуться ещё раньше, чем я коснулся, сползти вниз по глазному яблоку, я...
- Да перестаньте! - оборвал его Крамер.
- Прошу вас, лейтенант, позвольте объяснить...
- Послушайте, доктор, я узнал все, что хотел, и плевать мне на ваши объяснения.
Но его безумная радость от этой находки куда-то пропала.
- Все мы совершаем ошибки, сами же говорили.
- Но что скажет полковник...
- Это не его дело, так что не забивайте голову.
- Я вам очень благодарен.
- Еще бы.
- Если я могу чем-то помочь...
- Да, расскажите мне, кто здесь делает такие вещи. Доктор Стридом сглотнул слюну. И тут, чтобы помочь приятелю, заговорил Аббот.
- Моя жена носит контактные линзы. Их делает один оптик по фамилии Трюдо.
- Как-как?
- Это французская фамилия, но живет он в Трекерсбурге.
- Где?
- Он еще, наверно, на работе, - вмешался доктор Стридом. - Я постараюсь его найти. Знаю, где это. На пару минут он исчез. Вернулся разочарованным.
- Ни на работе, ни дома. Его жена говорит, что ничем не может помочь, но к восьми часам ждет его домой ужинать.
- Его адрес?
- Гримсайд, Бенджамин Драйв, номер 47. Теперь доктор Стридом снова был на коне и решил, что он прощен. Крамер это заметил.
- Ладно, - бросил он. Аббот кашлянул.
- По рюмочке, лейтенант?
- А как вы?
- Мне этой крайне необходимо, - усмехнулся доктор Стридом, давая понять, что весьма сожалеет о своей ошибке.
- Тоща пошли, - сказал Крамер, и они перешли в демонстрационный зал, взяли стаканы и погрузились в сосредоточенное молчание.
* * *
Без пяти пять доктор Стридом отбыл в тюрьму, но Крамер ещё остался. Теперь, когда старый фокусник удалился, Джордж пошел за действительно хорошим коньяком. Крамеру все равно нечего было делать, поэтому он сидел и думал.
Думал о мисс Ле Руке. Собирал факты и взвешивал их. Джордж ему не мешал, он целиком отдавался наслаждению каждым глотком.
Да, эти голубые линзы могли сказать гораздо больше, чем унылое платье, натянутое на крикливое белье. Жаль, что с этим чертовым оптиком нельзя поговорить прямо сейчас.
Крамер достал листок, на котором записал его адрес, и задумчиво уставился на него. Но смотрел он на оборот - на квитанцию, присланную ювелиром мисс Ле Руке. Боже, о ней он совсем забыл. Понятия не имел, о каком украшении шла речь, потому что там значилось просто "ремонт". Драгоценности - это слово дразнило его, как сигнал тревоги. Да, Джордж говорил, что на ней ничего не было. Даже какого-нибудь колечка. И это было странно - ведь даже монахини их носят. Минутку, ведь можно говорить о ремонте, если кольцо нужно увеличить или уменьшить.
- Послушайте, Джордж, вы когда-нибудь слышали о ремонте колец, перстней?
- Это что, анекдот? - спросил Аббот с надеждой в голосе.
- Нет, просто вопрос. Можно отдать их в ремонт или нет?
- По-моему, вполне можно.
- Хорошо.
- И это все?
- А какого рода кольца отдают в ремонт?
- Ну, если их кому-то дарят, а тот хочет переделать по своей руке.
- Точно.
- Ну и?..
- Что?
- Я только хотел сказать, что речь может идти и об обручальных кольцах. Если, скажем, жених их покупал заочно, например... в другом городе...
Аббот был весьма удовлетворен, если даже не счастлив, увидев, какое впечатление его слова произвели на Крамера.
- Господи, вот оно! Он живет не здесь! И лейтенанта как ветром сдуло.
* * *
Прилизанный молодой человек за прилавком с часами отнюдь не горел желанием обслужить клиента, ввалившегося, отпихнув швейцара, под звон часов, отбивавших половину шестого.
Положив перед ним листок, Крамер сказал:
- Вот это, пожалуйста.
- Гм, но вы не мисс Ле Руке, - ухмыльнулся продавец.
- Нет, но...
- Поймите, мы не можем позволить кому попало уносить от нас драгоценности, оплатив лишь стоимость ремонта. У вас есть от неё доверенность?
- Нет.
- Тогда я вам ничего выдать не могу.
- Пожалуйста, поживее, уже поздно.
- Не сердитесь, сэр, но это один из самых старых трюков по этой части.
- Какой?
- Прибежать в последний момент и рассчитывать, что застанете продавца одного.
Крамер умышленно сдерживал себя. Он никогда не упускал возможности преподать урок подобному типу, своим поведением это вполне заслуживающему.
- За эти слова вы ответите.
- Ну, разумеется. А теперь убирайтесь.
- Или вы вызовете полицию?
- Да.
Продавец отбросил листок, и тоща Крамер расстегнул пиджак и наклонился вперед.
- А теперь, юноша, скажите, пожалуйста, что вы там видите.
Продавцу дважды повторять не пришлось. Глаза его уперлись в "Смит энд Вессон" тридцать восьмого калибра, торчавший из кобуры под мышкой. Он отшатнулся, сердце его ушло в пятки, на лбу выступили капли пота.
- Что-то не в порядке, Файншток? Обернувшись, Крамер любезно улыбнулся вошедшему солидному пожилому джентльмену.
- Осторожно, мистер Уильяме, у него пистолет, - кинулся к тому Файншток.
Уильяме насторожился и чуть подался назад.
- Добрый вечер, сэр, я из уголовной полиции, вот мое удостоверение.
Уильяме, взглянув на удостоверение, повернулся к Файнштоку.
- Что, Файншток, у вас нервы не в порядке? На сегодня вы свободны.
- Странный парень, - заметил Крамер.
- Иногда бывает, - согласился Уильяме. - Я уже давно хотел с ним поговорить. А теперь скажите, чем я могу вам помочь.
- Речь о вещи, сданной вам в ремонт. .Ваш парень настаивал на доверенности от хозяйки, но она, к сожалению, мертва.
- Господи, несчастное создание. Но квитанция у вас?
- Думаю, она где-то за прилавком. Да, вот.
- Отлично. Пойдемте со мной в хранилище, сразу и заберете. Я запираю там подобные вещи на ночь.
Крамер шел за ним, удовлетворенно улыбаясь, и потому, что проучил нахала, и оттого, что кольцо скоро будет в его руках. Отличная улика, особенно если какой-нибудь нестандартной работы.
- Вот здесь, - Уильяме указал на лоток, в отделениях которого было множество предметов с бирками. Крамер схватил один из них.
- Нет, не кольцо.
- Нет?
- Номер четыреста девятнадцать
- Это?
- Нет, вот этот прелестный маленький медальон.
Медальон действительно был красив. Просто прелесть. При нажиме он, щелкнув, открылся, появились две фотографии в виде сердечка. На одной был портрет мисс Ле Руке, на другой - какой-то мужчина.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Зонди не повезло. Обычно слежка на Тричард Стрит проблем не составляла. Закон об аппартеиде поместил её в район для цветных, поэтому там всегда было полно людей, с рассвета и чуть не до полуночи, которым нечего было делать, кроме как толкаться взад-вперед. Остаться незамеченным было очень легко. Легко было слиться с толпой, наблюдавшей за игрой в наперстки, или сесть на тротуар и болтать ногами в щелях сточных решеток, никто на тебя и не взглянет. Достаточно снять галстук, набросить по-деревенски пиджак навыворот, чтобы видна была шелковая подкладка, и вперед. Детские шалости, особенно вечером.
Но пока не было дождя. А он только что пошел - и изрядный. Потоки воды помчались по мостовой, очищая её от апельсиновой кожуры и превращая ямы в озера. Уже два дня раскаленное небо - высасывало из земли последние капли влаги, чтобы напоить ею тучи, и вот они разбухли и почернели, а теперь словно мстительные враги распороли им брюхо ибо капли было теплыми и тяжелыми, как кровь.
Прогрохотало, и молния озарила Зонди, скорчившегося под навесом магазина. Небо словно раскололось и схлопнулось снова. Зонди выскочил из-под навеса, поскользнулся на дынной корке и влетел в двери. Удар грома догнал его тогда, когда высокий индус в чалме, схватив нож, отступил за прилавок. Его клиентка испуганно вскрикнула, закутавшись в сари.