И тут события приобрели совершенно неожиданный оборот. Фартинг выдвинул ящик. Миссис Джонсон удивительно торопливо кинулась к нему. Фартинг осторожно откинул простыню. Старушка тихо вздохнула.
При взгляде на неё что-то приковало Крамера к месту. Он понимал, что где-то уже видел это выражение лица, видел у кого-то другого, но никак не мог вспомнить, где; это было выражение крайнего отчаяния, такого глубокого, что становилось даже больно.
Фартинг заметил, что женщина пытается о чем-то спросить.
- Простите? - хотел он ей помочь.
- Остались... на её теле остались какие-то следы? Крамер одним прыжком оказался возле неё и схватил за руку.
- Почему вы об этом спрашиваете? Миссис Джонсон вырвала руку, лицо её залилось злым румянцем.
- Я вам уже говорила, молодой человек - у неё была дивная кожа.
И тут Крамер заметил, что и у неё прекрасная кожа, особенно когда её оживил этот румянец. И ещё он заметил такое, что перехватило дыхание. Увидев их вместе, мертвую девушку и старую женщину, стоявшую рядом, он понял, насколько они похожи, не целиком, но множеством мелких черточек.
- Вы её мать?
- Да. - Гордо прозвучало в ответ. Фартинг немного подождал, потом снова накинул простыню.
- На теле её не было никаких следов, миссис Джонсон, - спокойно сказал Крамер.
* * *
Гопал вовсе не был рад снова увидеть Зонди, но Муса - был. Четверг, заявил он, для него самый тяжелый день. На Траард Стрит собирается слишком много торговцев и слишком много коптящих грузовиков, - почему, он и сам не знает. Обычно он как-то сносит рев клаксонов и крики торговцев, но в четверг они его слишком отвлекают, так что трудно становится штудировать довоенное издание энциклопедии, которое он перечитывает уже в третий раз. И хотя он уже одолел главу "Ископаемые" и с нетерпением ожидал, когда наступит черед главы "Ислам", в четверг всегда разумно предпочитал углубиться в американские комиксы.
Зонди продолжал свою речь и объяснил ему судьбу Гершвина и двух его подручных. Они за решеткой, и на этот раз надолго.
- Грязная работа, - ворчал Муса, - чертовски грязная. Ты уже сказал об этом Гопалу?
- Он не любит видеть в своем магазине черных, если, разумеется, они не пришли тратить деньги. Муса вздохнул.
- Он крутой. Он очень крутой. Зонди позволил ему поразмышлять над недостатком хозяйского характера, а потом философски обронил:
- Есть работа и работа.
- Что вы хотите сказать, сержант?
- Существует множество разных занятий, чтобы заработать деньги.
- Ага, деньги! Только их Гопал считает главным. А я что, нет, двести раз ему говорю, что человека создает образование. Ему же только и нужно, чтобы в пальцах шуршали бумажки.
- Серьезно?
- Точно, точно. Он такой жадный, что когда я в тот вечер взял с полки пакетик бурских орешков, то их тоже вписал в свою расходную книгу.
- И ждет, что ты ему за них заплатишь? Муса рассмеялся смехом грустного клоуна.
- И все равно, откуда берутся деньга, а, Муса? Индус искоса взглянул на Зонди.
- Я не при чем, - мрачно заявил он и дал понять, что огорчен, когда Зонди расхохотался.
- Ты, конечно, человек образованный, Муса?
- Я изучаю жизнь,
- У тебя зоркий глаз и хороший слух? Можешь интеллигентно рассуждать?
- Этим я отличался всегда.
- Ладно. Хотел бы ты получить такую работу, где бы сам распоряжался своим временем - и даже тем, чем тебе заниматься?
- Нужно сказать, это очень интересно, сержант. А что за работа?
- Сейчас мы проверим твои способности, - ответил Зонди. - Будь внимателен.
Муса вначале не понял. Но до него сразу дошло, когда Зонди достал из кармана две однорандовых банкноты и сунул их меж страниц "Энциклопедии".
- Приличные деньги и никаких налогов, - шутливо подчеркнул Зонди.
- И чертовски опасные. Я мыслитель, а не человек действия, сержант.
- Это ерунда, Муса, нечего бояться. Я не думаю, что человек с твоим умом может попасться тем типам, что меня интересуют.
Муса поморщился.
- Всякое случается - протянул он полыценно, но осторожно.
- Но вряд ли случится снова, особенно теперь, когда ты столькому научился. Ну, как? Для тебя это может быть и маленькой местью, если договоримся.
Муса пролистал том до банкнот.
- А это за что? - спросил он.
- За подсказку насчет машины из Лесото.
- Так это вам помогло?
- Пока ещё нет - нужно узнать побольше, и быстро. Так что наш маленький подарок можешь считать залогом, если хочешь.
Говоря это, Зонди взял какую-то книжонку и удивленно взглянул иа обложку.
- Джеймс Бонд, - заметил Муса. - Ты о нем что-нибудь читал? Неплохо.
- Я о нем слышал, - ответил Зонди и небрежно воткнул книгу на место.
Муса надолго задержал взгляд на блондинке, сомлевшей в объятиях Бонда.
- Ну, мне нужно возвращаться, - бросил Зонди от дверей. - Ас этим делом надо бы поскорее. Может, ты успеешь до вечера, а, Муса?
* * *
Запах цветов был слишком силен. Крамера начинало от него тошнить, пока на складе похоронной конторы сидел возле миссис Джонсон, дожидаясь, пока та выплачется. Потом он решил зайти к фартингу, заодно и записать его показания.
- Ей там удобно? - спросил Фартинг, когда он подошел к стойке. - Меня так удивило, когда вы сказали, что наш выставочный зал не подходит. Никогда бы не подумал!
- Имя? - невозмутимо спросил Крамер.
- Джонатан Фартинг.
- Адрес?
- Я живу здесь, за магазином.
- Вы забирали ту девушку с Барнато Стрит?
- Да, я организовывал перевозку.
- Один?
- У нас есть одна из самых современных каталок, с поручнями и колесами.
- Понимаю. В связи с этим вы ничего не припоминаете?
- Все шло очень гладко. Там я её погрузил, тут выгрузил.
- Мне кажется, вы не относитесь всерьез к своей профессии?
- Честно говоря, лейтенант, меня эта сторона дела не слишком занимает. Меня скорее интересует...
- Меня это не интересует, Фартинг. Расскажите мне, что вы видели в доме.
- Ну, все обставлено было со вкусом, да? В спальне - очень красивые шторы, я Бог весть сколько ищу такие. Крамер тяжело вздохнул.
- А девушка? Ну, меня удивило, что она лежит так спокойно и аккуратно: и покрывало на постели, и все вокруг нетронуто. Да, ещё я чуть не забыл - я погасил её ночник.
- Он был включен?
- Да, но только он один. Только потом я заметил, что все остальное выключено.
- Но отпечатков пальцев вы не оставили. Как это?
- Можно сказать, разница между старой и новой школами. Я всегда в перчатках.
- Ага. - Крамер закрыл блокнот.
- Пожалуй, все, Фартинг. Но вот что скажите мне: почему вы не занялись мисс Ле Руке сами, а оставили это Абботу?
- Ну, на холоде это не к спеху. Кроме того ...
- Да-да?
- Я лично предпочитаю с женщинами не работать.
- А Аббот?
Но в эту минуту вошли три местных почтальона, у которых был выходной, все трое примерно одного роста, собираясь переодеться в форму носильщиков и заработать себе на пиво. Извинились за четвертого, который не смог прийти, - заболел.
Крамеру пришлось оставить Фартинга, в панике кинувшегося искать замену, и вернуться взглянуть, как там миссис Джонсон. Та сидела совершенно прямо, глаза сухие, уже без шляпки.
- Кто-то мою девоньку убил, - встретила она его.
- Да. И теперь вы поможете нам выяснить, кто это был?
- Если смогу.
- Спасибо, миссис Джонсон.
- На самом деле меня зовут Френсис. Джонсон - моя девичья фамилия.
- Но все-таки Гледис?
- Да.
- Отлично, Гледис, так будет лучше. Ваша дочь выдавала себя за белую.
Миссис Френсис едва заметно улыбнулась.
- Можно это назвать и так.
- Ловко у неё получалось, - заметил Крамер. - Нигде в доме - никаких следов её прошлого. И шпион бы не сумел лучше. Единственное, что я нашел маленькая фотография.
- Где она была?
В медальоне сердечком.
Женщина закусила губу.