– Но по сигналу отследить же можно? Иначе для чего он нужен, если сигнала нет.
– Сигнал идет импульсный, очень короткий, обычная техника его не ловит.
Я усмехнулся: «Только не говорите мне, что это сколковская разработка, – подумал я, – а на самом деле никакого чипа нет, а отслеживают они обычный мобильник. Это же родина, мать ее, хоть КГБ, хоть ФСБ».
– Очень рада, что вы согласились. И результаты в добровольном режиме всегда выше чем в принудительном.
– Окей, Маша. И все же, чего вы от меня хотите?
– Да просто все, нас интересуют ваши воспоминания о существовании в форме рептилоида. Все, что сможете вспомнить.
– Хорошо, с этим нет проблем, но ведь я могу и придумать что-то, тем более, что определенный опыт в этой сфере имеется, – я улыбнулся. – Или мне может присниться, просто показаться. Ведь все эти воспоминания прошлых жизней, да еще таких давних, не слишком достоверная вещь.
– Но вы ведь не единственный подследственный, извините за термин – дань традиции. Вся поступающая информация проходит сравнительный, перекрестный анализ. Фантазии мы научились отсекать.
– А с чужими воспоминаниями познакомите? А с другими подследственными? А с Анастасией Петровной я смогу контактировать? Когда она поправится, естественно.
– Возможно, позже. После составления вашей индивидуальной программы. Пока ничего сказать не могу.
– Что ж, давайте займемся программой, – я улыбнулся.
– Завтра. Сегодня отдыхайте, сейчас вас проводят в камеру, обед подадут туда. Не удивляйтесь, обстановка там специфическая, это ведь бывшая психушка, – следователь подмигнула. – Мы давно просим подобрать нам помещение поудобней, или это перестроить, обещают, но тянут, тянут. Тоже понять можно, бюджет у нас все же ограниченный.
Открылась дверь, вошел санитар похожий на мясника – амбал под два метра ростом. Я внимательно осмотрел его халат, поискал следы крови. Нет, вроде, чистый.
– В тринадцатую его, – сказала следователь, кивнув на меня.
Я встал с кресла, звякнула задетая локтем чашка, но не упала.
– А наручники? – протянул я руки.
– Ах да, – Маша улыбнулась, – Иван, расстегните.
Санитар шагнул ко мне, замок щелкнул, я потер запястья.
– Пошли, – наручники упали в карман санитарского халата.
Мы вышли в коридор, пятерня сжала мое плечо, я ойкнул. Следом за нами вышел доктор. Я оглянулся.
– Док, скажите ему, я сам пойду, не надо меня хватать.
– Я с вами, – док развел руками, – протокол есть протокол. Пошли, Иван.
Хватка чуть ослабла.
Идти оказалось не далеко, спустились в подвал и по подземному переходу прошли, наверное, в соседний корпус. Там поднялись на второй этаж. Недлинный коридор, на потолке лампы в сетках, стены: белая масляная краска, пол: метлахская плитка, кое-где вывалившаяся, двери обиты железной оцинковкой, глазки, дверцы для подачи пищи, номера камер. Тюрьма, однако.
Подошли к тринадцатому. Иван повозился с ключами, отпер, внутри загорелся свет. Вошли.
– Не хрена себе! – только и смог сказать я.
Все белое, стены обиты мягким, напротив двери, на месте окна цветной витраж – «Время» Сальватора Дали, пол тоже мягкий, вроде спортивного мата. Кушетка, наверняка привинчена к полу, постели нет, одеяла тоже, только подушка. Санузел в углу, унитаз металлический и душ свешивается с потолка, на полу поддон. Кран из стены, смеситель. Здесь на стенах линолеум. Обалдеть. Но Дали! У ребят воображение.
– Анти суицидное оборудование, – пояснил врач. – Располагайтесь. Еду сейчас принесут.
Я вошел, док тоже, санитар остался в дверях. Я попробовал подвинуть кушетку.
– Привинчена, – пояснил врач.
Я сел, доктор рядом.
– Приточно-вытяжная вентиляция, температурный контроль, освещение – все регулируется снаружи. Свет включается в восемь, в одиннадцать отбой. Вода в душе два раза в день утром и вечером по тридцать минут. Унитаз срабатывает автоматически после пользования. Постельное белье не положено, спите в пижаме, холодно не будет, пижаму вам принесут.
Я посмотрел на свои ноги, на мне до сих пор оставались бабкины тапочки, в которые я переобулся у нее в квартире.
– Обувь, тоже сейчас принесут. Часы, – доктор кивнул на витраж, – все циферблаты показывают реальное время, приспособитесь определять.
– Дали для прикола? – спросил я.
– Вам для медитации. По моей рекомендации, я полагал, что вам понравится.
Я покачал головой.
– Охренеть, полотенце после душа?
– Обдув горячим воздухом. И естественно камеры, не забывайте, если соберетесь помастурбировать, – доктор усмехнулся. – Инфракрасные, в темноте тоже работают.