– Ха-ха-ха! – безрадостно откликнулся Парри.
– Как наш дорогой папочка? – спросил Гордон.
– Да так себе, знаешь ли, – как помер, так и не вставал, – ответил Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести.
– А как твоя матушка?
– Ну, мне удалось вовремя ее прикончить. А как твоя шлюха-матушка, а, Гордон?
– Ну-ну, зачем же сразу шлюха! – возразил Гордон. – Если наш папочка был слегка мерзавец, так мамочка тут ни при чем.
– Я – законный седьмой сын, Гордон! – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Если ты встанешь у меня на пути, я тебя уничтожу, и ты это знаешь.
– Ну разве не забавно? – спросил Гордон. – А я-то думал, что седьмой сын – это я.
– Ты – у…
– Нет-нет, не надо произносить этого слова на букву «у». Оно такое грубое и к тому же совершенно бессмысленное.
– Ты незаконный сын! Власть и могущество перешли ко мне!
– Да ну? – сказал Гордон. – Ну, если это тебя так волнует…
Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести воздел меч и волшебную палочку.
– Ты когда-нибудь плясал в обнимку с дьяволом при свете серебристой луны?
– Всего один раз, – ответил Гордон, доставая тоненькую серебряную палочку. – И могу тебя заверить: в балет его бы не взяли!
Бол-д'Арет стоял на школьной спортплощадке, обшаривая глазами границу между ухоженными лужайками и диким лесом. Наконец он нашел нужное место и решительным шагом направился туда.
Заколдованный меч разлетелся на тысячу мелких осколков. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Про-изнести бессильно уронил правую руку и принялся защищаться палочкой, которую держал в левой.
– Парри, мне нужна твоя кровь!
– Иди в болото!
– Но Парри, – возопил Тот-Чье-Имя-Нель-зя-Произнести, – ведь я же твой отец! Мы могли бы править этим королевством и миром смертных вместе, бок о бок!
– Но ведь для этого вам пришлось бы высосать из него всю кровь, разве нет? – спросила Гормошка.
– Ну, вообще-то да, – признался Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести.
– То есть вы имеете в виду, что он должен помогать вам править изнутри, – уточнил Фредди.
– Ну, вы знаете, мне всегда неплохо удавались зомби, – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Я буквально специалист по абракадабрам!
– Ну, если вам все равно, – сказал Парри, – тогда я предпочел бы увидеть, как Гордон надерет вам задницу.
– Ты же понимаешь, этого можно было избежать, – говорил Гордон, выпуская в своего слабеющего врага одно боевое заклятие за другим. – Но нет, тебе всего было мало: еще одно темное колдовство, которое надо освоить, еще один прислужник, которого надо подчинить… Ты никогда не умел довольствоваться малым, верно, Брайан?
– Как?! – воскликнул Тот-Чье-Имя-Нель-зя-Произнести. – Неужели ты хочешь, чтобы я прозябал в безвестности, обсуждая свой огород и прошлогодние цветы?
– Ну, знаешь ли, бывают судьбы и похуже!
– Я бы никогда не смог жить в тени другого!
– Это Бол-д'Арета, что ли? – спросил Гордон. – Ну, знаешь, он не так уж плох – главное, чтобы он мог четыре раза в день наедаться до отвала. И тогда он просто лапочка, честное слово!
– Ну что ж, – сказал Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести, – я бы, конечно, с удовольствием остался поболтать с тобой, но, знаешь, видимо, придется отложить это до другого раза. Я сегодня создал двух аватар и обезглавил одного старого врага – этого с меня на один день вполне достаточно.
– Жалость-то какая! – сказал Гордон. – А я так радовался воссоединению семейства!
Он выпустил в своего сводного брата серию мощных зарядов. Тот завертелся, накрыл голову плащом – и опустевший плащ упал на пол.
– Вы его убили! – обрадовалась Гормошка.
– Да нет, – сказал Гордон, поднимая плащ Того-Чье-Имя-Нельзя-Произнести. – Боюсь, мне это не удалось. Фу, какой ужасный материал!
– Так он сбежал? – спросил Парри.
– Телепортировался, – объяснил Гордон. – Мы оба обладаем этим даром. Это практически единственное, что досталось мне в наследство от отца.
– Удрал, значит, – вздохнул Парри. – И в один прекрасный день преспокойно вернется за моей кровушкой!
– А вот это вряд ли, – ответил Гордон.
Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести материализовался. Он стоял на травке, лицом к опушке леса. Он оглянулся через плечо. Позади возвышалось здание школы.
– Я еще вер… – начал он.
Последним, что он увидел, был рабочий конец клюшки для гольфа, летящий ему в голову. Бол-д'Арет наклонился над распростертым на траве телом.
– Поберегись! – запоздало воскликнул он.
Бол-д'Арет вошел в школу через парадную дверь как раз в тот момент, когда Гордон и его юные друзья выходили с лестницы, ведущей вниз, на кухню.
– Все удачно, сэр? – спросил Гордон. Бол-д'Арет кивнул.
– На опушке леса – новое дерево, – сообщил он. – Дикая яблоня.
– Понятно, – сказал Гордон. – Что ж, я буду за ней ухаживать.
– Ничего не понимаю! – сказал Парри.
– Что, Тот-Чье-Имя-Нельзя-Произнести… – начала Гормошка.
– …будет под надежным присмотром, – закончил Гордон. – И смотрите, детки, никому ни словечка!
Эпилоги
Они страстно целовались, их молодые и алчные руки нетерпеливо искали друг друга в эти краткие мгновения, когда им удалось наконец остаться наедине.
Мари упала на кровать, ее парень, Джейсон, рухнул следом, не отрываясь от ее сладостных губ. Они накрылись тонким пледом, торопливо освобождаясь от последних предметов одежды.
– О, – стенала Мари, – о, дорогой, ты уверен, что тебе стоит быть здесь? Разве тебя не хватятся на… о да!.. на тусовке вашей ква-квад-ской команды? В смысле, ты же… о-о, как хорошо!.. – ты же капитан…
– А? Что? Тс-с, не тревожься, радость моя. Грибсон меня прикроет. Давай просто… о боги!…
– Но тебе не кажется… ох, да, вот здесь, да!… тебе не кажется, мой сладенький, что пришло время открыть правду?
– А? Что?
– Я знаю твою тайну!
Мари потянулась к тумбочке и сдернула покрывало. Под покрывалом обнаружился хрустальный шар. В шаре был виден другой Джейсон – он стоял и ржал над чем-то в толпе своих приятелей.
– Но, честно говоря, я не против… Джейсон несколько секунд смотрел в глаза Мари. Наконец его лицо и тело расплылись, изменились – и превратились в Гуди Дватуфля.
– Ты в самом деле не против? – спросил Гуди.
– Ну, знаешь, девицы, которые живут в домах со стеклянными стенами…
Мари махнула рукой в сторону хрустального шара. Изображение несколько отодвинулось – и стало видно, что неподалеку от другого Джейсона стоит другая Мари и ржет так же заливисто, как Джейсон.
Гуди только сейчас заметил блуждающий глаз и ракушку, блуждающее ухо, зависшие над кроватью.
– Надеюсь, твой папочка об этом не узнает. – Лицо и тело Мари тоже поплыли и начали меняться. – Ну, а твой брат Мартин мне этого никогда не простит! – закончил Гордон.
Вопли Гуди могли бы разбудить и мертвого, однако же этого не произошло с Дамианом и Ганнибалом, которые, правда, наслаждались зрелищем не меньше, чем остальные, собравшиеся в общей комнате Де-Сада.
Доктор Уэнделл, директор муниципальной средней школы города Эбсфлита, уставился на густую листву, преграждающую путь в его кабинет. Он достал из кармана крошечную бутылочку. Выглядела она как пузырек с восточными благовониями, однако же на привешенном к ней ярлычке значилось: «Магия роста».
Уэнделл развернул ярлычок и еще раз прочел то, что значилось внутри: «От Гордона, с дружеским расположением».
Потом перевернул ярлычок и прочел на обратной стороне надпись, которой раньше не заметил: «Осторожно! Перед употреблением развести в сто тысяч раз!»
– Мистер Бэйли, мистер Уинстон! – сказал директор учителям, стоявшим рядом. – Немедленно бегите в сарай с инструментами, хватайте перчатки, пилы, топоры, секаторы, мачете – все, что найдете, – и бегом к мисс Хендерсон!
– То есть, сэр?
– Я вчера отлил ей капельку этого зелья для ее цветочков. Помоги ей господи, бедняжке, – она разводит кактусы!
А под мостом ждал тролль..