Вторая составляющая нашего инвестиционного образа — кредит от «Добрых самаритян». Силу врага надо превратить в слабость и тогда её можно использовать для своей пользы. Примерно так сказал или Лао Цзы, или Конфуций, или певец Шнур? Не помню кто, да и не суть важно. Главное, что сказано мудро и витиевато, хоть и не по делу.
Любой желающий, попытавшись узнать о новой непонятной фирме, тут же обнаружит, что загадок вокруг неё много больше, чем ответов. Прежде всего, кредит от «ДС». Обнаружив его, интересующийся задастся вопросом — что за шняга? Должник и потенциальный банкрот выходи на инвестиционный рынок с предложением вложить в неё деньги?! Это настолько абсурдно, что тут же закрадывается мысль, что не может быть все настолько просто.
Следующие фрагменты мозаики: совершенно левый корабль какой-то древней непонятной постройки, взявшийся непонятно откуда. Невероятная легенда, что он уничтожил в одиночку дестроер лхассов и спокойно сбежал от второго — это просто глумление и издевательство над любым, имеющим мозги. При этом корыто спокойно проползло через всю систему в сопровождении патрульного крейсера, чтобы его никто не взял на абордаж и не ограбил! Пусть бросит в меня кредитную карточку, тот, кому это покажется случайностью. Кто-то специально притащил это судно на Спику, даже не заморачиваясь с правдоподобной легендой. Надеюсь, именно так все и подумают!
Угадать, кто именно организатор этой странной истории проще простого. По факту, эсминец уже принадлежит «Добрым самаритянам», просто оформлен в виде должника по кредиту. Но все-то умные и сразу поймут, что это всего лишь юридическая хитрость. Да и название «Корыстный сатрап» говорит само за себя, если кто особо непонятливый до этого момента не поверил.
Придется, конечно, намеренно слить эту версию в местные СМИ окольными путями, но это обычная рутина, и не стоит на ней останавливаться.
Следующий факт в копилку загадок — новая и очень дорогая информационная защита, которую использует фирма-«банкрот». Последнее слово к этому моменту уже однозначно будет восприниматься в кавычках.
Но не хватает какой-то изюминки, чего-то необычного — вишенки на торте.
— Инспектор Оахак, приятного света!
— Мистер Вад? Приятно видеть вас снова, — похоже, что искренне обрадовался моему звонку нотариус и таможенник. — Только не говорите, что вы опять кого-то убили. Вы не представляет, сколько будет стоить отмазать рецидивиста.
— Нет, что вы. В этот раз обойдемся без членовредительства и умерщвления несознательных граждан. В этот раз мне нужна всего лишь одна вещь — скафандр полковника. Наверняка, он у вас где-то валяется на складе.
— Не валяется, а хранится! Как вещественное доказательство, между прочим, — обиделся инспектор. Не очень убедительно, впрочем. — Пятьсот кредов.
— Триста и ваша доставка.
— Триста пятьдесят. И я не буду интересоваться, зачем он вам понадобился. Хотя очень любопытно.
— Триста двадцать и в качестве бонуса — видеозапись, которую вы сможете продать за хорошие деньги.
Через час, получив желаемое, приступил ко второй части плана. Предупредил таможенников, что у нас испытание отремонтированного лазера ближнего боя, после чего дал приказ на открытие огня. Цель для стрельбы у нас весьма необычная. Сегодня мы пытаемся разрушить топливный стержень от гипердрава. Если быть точным, то осколок от стержня, ибо целых у нас не осталось.
Удачным оказался только девятый выстрел, если такое определение вообще можно использовать по отношению к такому варварскому и убыточному процессу. Если до этого момента получались обычные осколки, причем не всегда, то в этот раз Вычислитель зарегистрировал мгновенный всплеск гравитационного возмущения.
— Есть! Вот он, голубчик.
Дальше дело техники и моего операторского искусства. Видео с истлевшим, в мгновение ока, скафандром должно стать хитом местного ютуба, если он здесь существует. Придется немного помучиться, чтобы слепить два куска, но результат должен впечатлить любого.
Получилось замечательно! Сначала лазер попадает полковнику в голову, затем он рассыпается в прах, практически без следа. Вычислитель немного поработал фотошопером, чтобы сгладить отсутствие тела внутри скафандра во второй части картины, но результат — очень даже гуд.