— Может, он сам написал это? — предположил я.
— Нет! — Эбба подошла к спасательному кругу. — Это не подделка. Краска старая и изъедена солью. По-моему, этот круг совсем недавно побывал в море.
— Браво, Шерлок Холмс! — Танкред бесцеремонно заглянул в рукопись, лежавшую на секретере. — «Некоторые соображения в связи с культом сатаны в XIX и XX веках», — прочитал он. — Как тебе нравится название, Карстен?
Карстен не ответил, его почему-то заинтересовали робы, он внимательно рассматривал их, одну за другой. Ни дать ни взять придирчивый покупатель в магазине готового платья.
— Пожалуйста, не трогай ничего! — взмолилась Лиззи. — Он не должен догадаться, что здесь кто-то был. Пошли лучше вниз, мы уже все посмотрели!
— Одну минутку, Лиззи. — Карстен достал робу из самой середины. — Я обнаружил кое-что весьма интересное…
— Я вижу, вы добрались до моего обиталища!
Даже если бы на меня вылили ведро ледяной воды, я бы не так испугался, как сейчас. Резко обернувшись, я увидел в дверях Пале, он едва уловимо улыбался, как древнегреческая статуя. Его появление подействовало на остальных примерно так же. Никто не слышал, как он вошел, он возник как будто из воздуха.
— Насколько я понимаю, Лиззи просветила вас относительно моего тайного убежища. Любопытство — это такая человеческая черта, правда, дружок?
Лиззи смертельно побледнела, глаза у нее остекленели, казалось, она вот-вот лишится чувств. Карстен подошел к ней.
— Вы… вы… пожалуйста, простите нас за вторжение, — заикаясь, проговорил я. — Мы поступили дурно. — Лицо у меня стало пунцовым, положение было мучительное.
— Помилуйте, дорогой Риккерт. Мой дом находится в полном распоряжении наших гостей. Здесь нет ни взрывного устройства, ни капканов. — В голосе у него слышалась добродушная ирония. — Это вы простите великодушно, что напугал вас своим неожиданным приходом. Я уладил свои дела в Лиллесанне быстрее, чем ожидал. Ну, раз уж вы раскрыли мою маленькую тайну, самое время кое-что объяснить вам.
Он достал большой белоснежный платок и не спеша вытер губы. Потом продолжал:
— Собственно говоря, эта комната — мой рабочий кабинет, и большая часть вещей тут — это трофеи, которые Йёрген Уль привозил из своих каперских походов. Он несколько раз бывал дома с тех пор, как стал матросом на «Раке», и до того, как пропал навсегда.
Теперь Пале медленно вытирал себе лоб. У меня создалось впечатление, что он нарочно тянет время.
— Какой жаркий нынче день. Да, так на чем мы остановились? Ах, да… Вам, конечно, известно, что у каждой комнаты имеется своя аура, — во всяком случае, вам, Карстен, это наверняка известно. Все эти старые предметы способны поведать нам о своих владельцах. В настоящее время я работаю над главой, в основе которой будет лежать предание о капитане-капере. Это единственная комната в доме, которая поможет мне перенестись воображением в эпоху каперских походов. В темноте ночи предметы обретают дар речи. Мне чудится, что прошлое еще живо в этих предметах, в этих стенах, что за сто лет тут ничего не изменилось…
— Но почему же ты не разрешал мне?.. — начала Лиззи.
— Я объясню. Причина, по которой я хотел сохранить эту комнату только для себя, в том, что современные люди, и ты, Лиззи, тоже, могут легко нарушить эту хрупкую ауру. Даже неодушевленные, казалось бы, предметы, могут проявлять повышенную чувствительность, они закрываются, когда на них устремляется слишком много глаз, отказываются впускать в свой мир. А я хотел бы выведать все их тайны, и чтобы мне при этом никто не мешал. Я стремился войти в доверие к этой комнате. Понимаете ли вы, что я имею в виду? Уж не обессудьте, но я бы предпочел продолжить этот разговор в гостиной…
Только теперь Эбба и Танкред представились ему. Даже эти самоуверенные люди выглядели несколько смущенными. Один только Пале держался как ни в чем не бывало. Пока мы шли по чердаку, я осмелился задать ему вопрос:
— Пале, а этот спасательный круг с эстонского судна, каким образом он…
— Ну, наконец-то! Я ждал этого вопроса. Круг я нашел на одном из островков, кажется, в апреле. Ну, и присоединил его к коллекции, мне показалось, что там он будет на месте. Ведь история с «Таллинном» как бы оживила вновь старое предание. Вода, наверное, уже вскипела, надеюсь, вы не откажетесь выпить с нами по чашечке кофе?
— Не могу понять, — сказала Эбба, когда мы через полчаса возвращались домой, — то ли этот человек действительно незаурядная личность, то ли просто шарлатан.
— А может быть, и то и другое, — предположил Танкред. — Это не исключено. Если все свои объяснения он придумал с ходу, то это великолепный импровизатор. Поэма в прозе. Шедевр.