— Я следить за ним, пока хозяин не вернуться. Ты доволен?
— Доволен, — ответил я, но так и продолжал стоять.
Серо-голубой автомобиль неотступно следовал за нами. Он переехал по мосту, а мы тем временем разминулись с голубым вагончиком, едущим вниз, и скрылись в туннеле, ведущем к следующей остановке.
— И то, что касается стереосистема. Это быть подарок от пастора Бремера из католической церкви. Он уезжать в Латинская Америка, это было два года тому назад, и отдал мне свою систему на хранение. Я есть католик, ты, может быть, знать об этом. И у меня хорошие отношения с тем пастором. Мы хорошие друзья, любим ту же самую музыку. Он дал мне — ты слышишь — дарственную на эту систему. Он говорить, что бумаги мне пригодятся. Он оказался прав.
Наш вагончик выбрался из туннеля и остановился. Я решил рискнуть и, ничего не объясняя, потащил за собой Латора. Как правило, вагончик отправлялся дальше, не дожидаясь, пока закроются двери, ведущие со станции на рельсы. Так случилось и на этот раз, так что мне оставалось только подставить ногу, задержать электрические ворота, и через пять секунд мы с Латором стояли уже на рельсах.
Я указал вниз:
— Нам надо спуститься как можно быстрее.
Он последовал за мной, и мы понеслись вниз с горы.
Выбежав из туннеля, мы на секунду замерли и, убедившись, что серо-голубой «форд» уже давно проехал наверх, побежали в противоположном направлении — к нижней станции. Достигнув уровня улицы Промсгатан, мы увидели, как наш вагончик Вполз на вершину горы. Мы благополучно забрались на перрон станции, открыли ворота и выбежали на Промсгатан. Теперь нам оставалось только преодолеть Питтерхауген, и мы очутились в переулке, где была моя квартира.
Прогремев, как стадо мамонтов, мы взобрались на второй этаж, и я открыл двери своей квартиры, повернув в солидном замке два раза ключ и пробормотав: «Мой дом — моя крепость, кажется, так это называется, а?»
Александр Латор лишь кивнул в ответ.
Первым делом мы бросились на кухню, где одним глотком осушили две большие кружки воды.
Я указал Латору на стул.
Сам я бы с удовольствием прилег, но мне надо было сделать еще кучу дел.
Передо мной начала медленно складываться картина преступления, и ключ к разрешению тайны находился, по всей вероятности, передо мной на стуле и пил воду. И, кроме воды, он ничего не получит — до тех пор, пока не ответит на все мои вопросы.
32
Александр Латор разглядывал мою кухню, и я по инерции тоже огляделся, боясь увидеть на стенках шкафов остатки пиршества, на потолке — пауков, а на кране холодной воды — женские трусики. Последнее было наименее вероятно.
— Мы здесь в безопасности? — спросил Латор.
Я подумал: «У них наверняка есть телефонный справочник. И значит, там они могут найти мой адрес. Но дверь достаточно крепкая, у нас есть телефон, и мы можем вызвать полицию, и, кроме того, вокруг полно соседей. Они не смогут нас пристрелить, не наделав много шума».
Он вздохнул.
— Они быть гангстеры. Эти люди.
Я кивнул.
— Ты, наконец, можешь мне рассказать, в чем дело?
Он посмотрел на меня.
— Почему ты не позвонил мне вчера, как мы договаривались?
— Я ничего тебе не обещать! Во всем этом не быть смысла! И ты видел, что меня чуть не убили в воскресенье.
— Ну и?
— Я должен был уехать из Берген. Я быть в домике Ханса у Люсефьорда.
— Да, я там был, — я кивнул в ответ.
Он удивленно посмотрел на меня.
— Да? Когда?
— Сегодня днем.
— Я слышать, что кто-то приехать… Я думать, это… Поэтому я убегать через кухню. Через лес. И на автобусе поехать в город.
— Отлично. И что же ты делал в городе?
— Я… просто бродить. Я пытался звонить тебе, но никто не отвечал.
— Ты… Случайно не был рядом с отелем?
— Нет — нет. Ты что, думать, что я сумасшедший? Когда эти парни преследовать меня?
— Но они тем не менее тебя нашли?
Он помассировал себе голову.
— Да, это быть… В конце концов я решил идти к тебе в контору. Ждать там. Когда я входил в подъезд, то в кафе на другой стороне улицы заметить того официанта, Лоне, и Харри Хельгесена. Когда ты прийти — я думать сначала, что это они. Но затем я слышать их внизу на лестнице. Остальное ты знаешь.
— Остальное? Я ничего не знаю. И ты, Латор, должен мне все рассказать.
Он развел руками.
— Что ты хотеть знать?
— Прежде всего… Почему они за тобой гоняются?
— Хельгесен и Лоне?
— Да.
Он отвел глаза, но потом вновь посмотрел на меня.
— Это серьезные вещи, Веум.
— Я уже понял.
— Когда я работать в отеле, я обнаружил… Я обнаружил, что они, Бернер и остальные, посылают на нефтяные платформы не только продукты. Они посылать другие вещи в упаковке продуктов.
— Ты хочешь сказать, что это…
Он выжидал.
— Наркотики?
Он внимательно посмотрел на меня.
— Ну, не совсем… да. Я знать эти таблетки по Лондону. Это так называемые стимуляторы.
Я кивнул.
— Там, на платформах, очень тяжелые условия работы. Некоторым нужно что-то сильное, чтобы поддерживать силы. Чтобы мозг работал. Чтобы не закрывались глаза. Там легко продавать таблетки по высокой цене.
— И они посылают эти стимуляторы под видом обычных продуктов?
Он кивнул.
— Да. И они продавать их в городе тоже. В дискотеке Карла Бернера они продавать довольно много. Не сами, конечно. У них есть люди… и девочки. Это верная прибыль. Большие деньги. И все без налогов.
— И ты обнаружил все это совершенно случайно?
Он подтвердил.
— Мне надо было сходить на склад за товаром. Там Хельгесен. Он злится, когда я приходить. Это быть вечером, и он что-то прятать. Быстро. Я забирал товар, за которым приходить. И он ничего не говорит. Потом я вернулся, просто из любопытства. И я нашел. В коробке с красной фасолью была не только фасоль. А…
— Что же ты тогда сделал?
— Я — ничего.
— Ты кому-нибудь рассказал об этом?
— Да, Хансу. Он сказал, что я должен молчать, что никто мне не поверит… Полиция, если бы к ним пришел черный, сказала бы…
— И тебя выгнали?
— Нет.
— Нет? Но я слышал, что…
— Я просто-напросто не вышел работать. Я бояться.
— Интересно. Ничего странного, что они решили поговорить с тобой. Если бы я был на твоем месте, я бы прямиком отправился в полицию, и чем раньше, тем лучше. Ты очень важный свидетель. Они будут вынуждены оставить тебя в стране, пока не вынесут приговор.
— Ха! Ты верить этому? Ну нет, они высылать мне — и просто приезжать за мной, когда будет суд. И какой суд? У них есть доказательства? Свидетельство проклятого чернокожего, который специально все выдумать, чтобы оставаться в стране?
— Но почему, черт тебя возьми, ты не рассказал мне всего этого в пятницу?
— Ты бы мне верить? — Он с ухмылкой посмотрел на меня.
— Ну да…
— Полиция верить мне? Полиция давно охотится за мной, подозревает в продаже наркотиков, у меня нет визы. Они просить доказательства. Они просто хватать мне и сажать на самолет в Лондон! А там… — Он развел руками.
— Но я бы мог помочь тебе.
— Чем? Ты быть Дон Кихотом и на белом коне въехать на склад, находить картонку с красной фасолью и достать там стимуляторы? Можно умереть со смеху! Ха, ха, ха, Веум!
Я задумался, попытался собраться. Однако мои мысли разбегались, словно глупые овцы на выгоне сентябрьским вечером при первых раскатах грома. В голове гулял ветер.
— А как быть с Хенриком Бернером?
— Да? А что с ним?
— Ты знал его?