В трубке раздавалось тиканье таймера, встроенного в телефон-автомат, и я слышал слабый шум городской улицы.
— Да? — нетерпеливо повторил я.
— Веум? Варг Веум? — раздался высокий мужской голос.
— Да, это я. Чем могу быть полезен?
— Это касается Сирен. Ты искал ее.
— Именно! — Я наклонился вперед. — Она с тобой?
— Нет. Не сейчас. Но мы должны поговорить.
— С кем я говорю? Как тебя зовут?
— Хенрик. Бернер.
Я записал, тихо приговаривая:
— Хенрик Бернер. О’кей. Мне кажется, я знаю, кто ты. Когда мы сможем встретиться?
Молчание. Таймер тикал так же непрерывно, как вода из плохо закрытого крана.
— Да? Говорите! — нетерпеливо крикнул я в трубку.
— Я думаю. Завтра утром, Веум. В Аквариуме. До начала субботней лавины туристов. Сразу после открытия. У входа спустись по лестнице в подвал. Я подойду к тебе, как только увижу, что все в порядке. И никакой полиции, Веум.
— Можешь на меня положиться.
— О’кей. — В этот момент раздался сигнал, предупреждающий, что оплаченное время разговора истекает. — Значит, в начале одиннадцатого, Be… — Связь прервалась.
Я положил трубку и записал: «Акв. 10.00».
После короткой паузы раздался голос Александра Латора:
— Будь уверен, Веум, я никогда не совершать никаких преступлений в эта страна. Это быть безосновательный заявление, я понимать… Это их причины. Я проиграть. В понедельник вечер я покидать эта страна. Навсегда.
Я предложил:
— Я могу позвонить адвокату, который сможет тебе помочь.
— Это быть бесполезно. — Он грустно покачал головой.
Ханс Хауген добавил:
— Мы уже пытались, Веум. Алекс считал… Но ты подтвердил наши опасения. Его заклеймила полиция.
— Заклеймила и заклеймила.
— Это классовая полиция. Не делай вид, что ты не знаешь этого.
— Я вообще не делаю никакого вида. Я просто думаю, чем могу вам помочь.
— Вероятнее всего, ничем.
— Ни…чем, — повторил Александр Латор обреченно и посмотрел на меня глазами, которые в одну секунду показались мне больше, чем страна, из которой он приехал.
В молчании мы сидели вокруг письменного стола, как три шахматные фигурки. Игра продолжалась, но без нас. Мы уже давно оказались в ситуации шаха. Мат ждал нас за ближайшим углом. Чтобы поддержать беседу, я спросил:
— А что свело вас вместе?
Ханс Хауген ухмыльнулся.
— Ты что, решил переквалифицироваться в психотерапевта брачной конторы?
— Может, мне и стоит об этом подумать.
Латор внезапно распрямил плечи.
— Я должен благодарить Ханса, что я есть в этой страна… Он делает все возможное.
— Все в порядке, Алекс, — прервал его Ханс Хауген. — Это, черт возьми, ничем не может помочь нам сейчас.
— Нет.
— Мне никогда не нравилось бросать дело на полпути. Я попытаюсь вновь, в понедельник. Когда откроются офисы и город вновь пробудится к жизни, — сказал я.
— Нет смысла, Веум, — произнес Хауген.
Латор покачал головой.
— Я не хотеть больше. Это быть конец. Забудь все.
— Но…
— В понедельник, когда речь будет идти о часах!
Я кивнул. Всем нам всегда не хватает времени. Но время — понятие относительное. У большинства его слишком мало. У меня же, как правило, его слишком много.
Латор посмотрел на Хаугена.
— Что мы делать? Спуститься под землю? Уйти в горы?
— Создать партизанский отряд на просторах Хардангера? — Хауген криво улыбнулся.
Я посмотрел на Латора.
— У тебя есть номер моего телефона?
Он кивнул.
— Да, но…
— Позвони мне в понедельник, независимо от того, что решишь. Попытка не пытка.
— Хорошо. Я буду посмотреть.
— А где я могу найти тебя? — Повернулся я к Хаугену.
— Меня? — Он удивился. Затем ухмыльнулся. — В Сандвикской больнице.
— Я не шучу.
— Я тоже. Я там работаю. Санитаром, в отделении Florence Nightingale. — Он откинул голову назад так, что взвились в воздух волосы.
— Неудивительно, что они сошли с ума, — пробормотал я.
Александр Латор встал. Внезапно комната стала ему тесна. В этот момент он напомнил мне беспокойного гепарда или газель на опушке рощи в саванне. Ноздри трепетали, и он оглянулся вокруг. Голова была высоко поднята, а взгляд блуждал где-то далеко. От огня в глазах, как после большого пожара, остались мерцающие угольки. Лицо как будто покрылось серым пеплом. Перед уходом он пожал мне руку, и тут наши взгляды встретились. Ханс Хауген поплелся за ним, подняв на прощание руку ко лбу и ухмыльнувшись со свойственным ему черным юмором. Они напоминали мне эфиопского царя и его безмозглого шута из Европы.
10
Я стоял у стола и смотрел на телефон, вернее, на листок рядом с ним: «Хенрик Бернер. Акв. 10.00».
Я набрал номер телефона. Ответила Беата. Отношения между нами сейчас более или менее стабилизировались. Мы нашли тот верный тон обычной жизни, в котором могли бы говорить, если бы по-прежнему жили вместе.
— Я договорился встретиться завтра с Томасом, — сказал я.
— Да?
— Но завтра в десять мне придется встретиться по делу с одним человеком. Как ты думаешь, Томас не обидится, если я заеду за ним попозже?
— Наверняка нет. Он собирался поиграть в футбол на стадионе «Мюлебанен» в двенадцать часов. Если тебя устроит, ты сможешь заехать за ним туда.
— Отлично, так и сделаем.
— Хорошо. Договорились. — Казалось, она о чем-то задумалась.
— А как у вас дела? Все в порядке?
— Как обычно.
— Томас успевает в школе?
— Да, все хорошо, Варг.
Тон, каким она произнесла мое имя, напомнил мне о прекрасных ночах, пора которых давно прошла. Они как погасшие звезды, которые так далеки от земли, что все еще продолжают посылать нам свой свет.
— Тогда ты сама передашь ему, что я встречу его после футбола?
— Да, конечно. Всего хорошего, Варг.
Но однажды из обсерватории выбежал астроном, чтобы сообщить, что звезда погасла. Как будто это сенсация.
Я осторожно положил трубку и посидел несколько минут под стеклянным колпаком тишины. Со страниц сложенной газеты надо мной смеялся мой собственный гороскоп. В открытом блокноте я все еще мог прочитать записки давно законченного дела. В воздухе висел запах пришельца с другой планеты и его свиты.
А земля слепо продолжала свой путь среди астероидов и вечно кружащихся комет по слишком сложным для понимания простого человека законам, и, сколько я ни пытался дозвониться до Бога и получить разъяснения, его никогда не оказывалось дома.
«Хенрик Бернер. Акв. 10.00». Я раскрыл телефонный каталог. В нем не было никакого Хенрика Бернера. Но зато я нашел Иоахима Бернера, Карла Бернера, Кристоффера Бернера и нечто под названием «Финансовое акционерное общество Бернера».
Иоахим Бернер жил в районе Стурхаугена, Карл Бернер — Натланд Террасе, Кристоффер Бернер — в Нурдос, а акционерное общество расположилось на улице Лapca Хилле. Похоже, мне придется поездить на своем автомобиле.
Я попытался представить династию Бернеров, как ее описывал телефонный каталог. Ведь если вы разбираетесь в престижности районов и социальной географии, то телефонный каталог может рассказать вам больше, чем налоговая справка за последний год.
Имелась фирма под названием «Финансовое акционерное общество Бернера». Имелся человек по имени Иоахим Бернер, проживающий на Стурхауген. Адрес позволял поместить его либо в экстра-класс нашего общества, либо в группу новых богатых с амбициями снобов. То есть тех, кто продаст половину портфеля акций своего предприятия, только чтобы жить в престижных районах.
Имелись еще Карл Бернер на Натланд Террасе и Кристоффер Бернер на Нурдос. В этих случаях возможности интерпретации были намного шире. Все трое Бернеров могли быть братьями, но это представлялось мне маловероятным. Оба адреса указывали и на то, что эти Карл и Кристоффер могли быть сыновьями Иоахима. Возможно, что Карл был братом, а Кристоффер — сыном, или наоборот. Во всяком случае, я решил придерживаться последних вариантов.
Но ни одно из предположений не помогало мне проникнуть в тайну существования Хенрика Бернера. Да и что это за «Финансовое акционерное общество» — кто стоял за ним?