– Доброе утро моя госпожа! – обратился он к ней, и легкая улыбка коснулась его губ, как внезапный ветерок иногда шуршит листвой одинокого дерева словно запутался в нем или балуется проказник. Так и эта улыбка появилась на суровом лице Годфри, словно дуновение игривого ветерка, который лишь на макушке дерева тронул листву и не касаясь всей кроны улетел дальше. Она смущенная его обращением слегка поклонилась, как-то всем телом вроде в реверансе, а вроде и нет, губы ее бесшумно одним движением произнесли ведомое только ей приветствие. Потом она слегка потупившись спросила:
– Чем я могу помочь Вам помочь?
Она хотела добавить мой господин, но не решилась, слишком это было необычно, старомодно и напоминало древнюю балладу.
– Если Вас не затруднит собрать нам что ни будь к завтраку и в дорогу, я и мои ученики будем весьма признательны. – Сказал Годфри и посмотрел ей прямо в глаза.
Лицо хозяйки было приятное, не лишенное диетами округлости форм, в кайме медных кудряшек, доброе и с голубыми глазами. «Она красивая». – Подумал Годфри и впервые за долгое время испытал что-то похожее на смущение. Ещё раз улыбнулся.
– С удовольствием. Я принесу завтрак в обеденный зал, если у вас есть корзина или дорожная сумка пошлите с ней ко мне одного из Ваших учеников я наполню ее в дорогу.
Она улыбнулась и так же, как в начале разговора сделала движение для поклона, но он остался не прорисованным, всего один намек на возможность, штрих на белом листе бумаги. Она скрылась в глубине кухни.
Годфри вышел в обеденный зал задумчивым. Попросил чаю и пошел пить его на террасу. После того, как его ученики проснулись он отправил Васку с дорожными мешками к хозяйке на кухню, Порфирий хотел пойти с Ваской, но Годфри остановил его, усадил рядом и налил чаю.
– Ты пробовал вчера медитировать? – Спросил он ученика с видимым интересом.
– Да учитель.
– И как?
Парфен немного покраснел, вспоминая вчерашние бесплотные усилия и ответил:
– Нет, у меня ничего не получилось. Думаю вечером я выпил слишком много пива. – И смутился еще больше.
– Я тоже вчера вечером не смог настроится на медитацию и тоже грешу на выпитое. Но, на самом деле мы выпили вчера не так много что бы вообще не смочь медитировать. И тут Порфирий покраснел в очередной раз и учителю стало ясно, что они продолжали без него и сказал:
– Ну ладно, разберемся с этим потом.
Вскоре вернулся и Васка с сумками полными всякой снеди. Учитель окинул взглядом щедрость хозяйки и в слух произнес:
– Тремя тетеревами здесь не обойтись. На обратном пути еще поохотимся, а может принесем этим людям что ни будь полезное из пустоши.
На завтрак Годфри выбрал гречневую кашу с луком и свежие овощи. Быстренько разобравшись с этими незамысловатыми блюдами, воины попрощались с хозяевами, поблагодарили их за радушный приём и отправились дальше своей дорогой. Путь был не близким, а вечер обещал быть напряжённым, поэтому они шли молча, экономя силы. По мере приближения к Пустоше ученики становились серьёзней и собраний. Внутренняя пружина концентрации каждого вновь скручивалась в тугой барабан.
Во второй половине дня, когда дело шло к вечеру, они добрались до того места где заканчивались владения жизни и начиналось царство смерти. Пустошь открывалась перед ними с невысокого обрыва метров десяти высотой. У подножья которого, видимо, когда-то текла река и ее песчаное русло, теперь сухое, проросло редкими травинками. За ней как за пограничной чертой постепенно начиналась черная земля, которая насколько хватало взгляда, простиралась вплоть до горизонта, плотная как камень, в трещинах из которых прорастали редкие колючки. В пустоши все троя бывали и раньше, но сегодня она выглядела особенно зловещей.
– Нам надо собрать хвороста для ритуального костра, который мы будем жечь ночью. – Сказал Годфри и медленно двинулся вдоль обрыва в ту сторону где должен был быть пологий спуск.
Со стороны пустоши дул сильный ветер, над ней он не стихал никогда, а перед рассветом становился еще и очень холодным. Тропинки никакой не было, спуск был достаточно пологий для того что бы идти шагом, но не так хорош что бы не смотреть под ноги и весь порос колючим кустарником послужившим им топливом для будущего костра. Оказавшись наконец на границе пустыни, ученики закутались в дорожные плащи и накинули капюшоны защищаясь от ветра. Годфри наоборот остановился на некоторое время и расправив плечи вздохнул полной грудью подставив лицо ветру словно принимая его в себя. И направился средним шагом прямо в сторону снижающегося к горизонту солнца.