А поскольку трёх пачек бритвенных лезвий у нас не было и в помине, то сам по себе отпал и предмет наших обсуждений. То есть внезапно возникший вопрос о полномасштабном лишении товарища майора его густого подшёрстка. Однако потребность в этом всё же осталась… Ведь фантазии бывают буйными в самых различных ситуациях…
— Мохнатый, как медведь! — жаловался Абдулла. — У нас про таких говорят — Аю… Это так медведей у нас называют. Аю!..
— Его надо было зимой брать на войну. — с откровенным сожалением сказал Малый. — На голой земле мог бы спать. Без спальника.
— Да он и сейчас без спальника спит. — буркнул Билык. — потому что не помещается. Где на него такой большой спальник найти? У него матрас с простынями. И одеяло.
— О-о! — произнёс я. — А вот и он сам! Щас умываться будет!
И опять мой язык не удержался от неприличных выражений. Потому что мои глаза уже не желали видеть такого надругательства над питьевой водичкой. А мой мозг упорно отказывался воспринимать как что-то вполне естественное данное издевательство над всем нашим солдатско-Веселковско-Акименковским сообществом…
Ведь на наших глазах на первую броню только что взобрался Лёха Шпетный. И в руках он держал три полуторалитровые фляги. Это могло означать только одно… Надвигалось очередное осквернение общечеловеческих ценностей! Неизбежное и уже неотвратимое…
И мы издалека смотрели на то, как Лёха не спеша откручивает накидные болты, как он же поднимает крышку Це Вешки, как опускает в воду первую фляжку… Затем вторую…
А на земле стоял майор Болотский и ждал…
— Я поражаюсь! — не сдержался Микола. — Ну, взрослый же человек! Всё же видит и понимать должен… Никто же из нас не умывается! Только он один!.. Ну, як же так можно?!
— Я не розумию! — со смехом подсказал Виталька. — Ты это забыл сказать!
— Ну, да! — хохол Микола даже крякнул огорчённо. — Я такого не розумию! Ни стыда и ни совести…
Вот Шпетный погрузил в воду уже третью фляжку… А мы всё смотрели и смотрели… Даже ругаться не хотелось, чтобы этим хоть как-то облегчить наши душевные страдания тире переживания. Как высказался бы Весёлый…
Однако товарищу парторгу было плевать на всё!.. И на уменьшающийся запас воды, отведённой вообще-то на всю нашу разведгруппу. Также ему было начхать на скрытое осуждение всем нашим боевым коллективом его насущных потребностей по ежеутреннему поддержанию партийного тела в чистоте и свежести. А ещё товарищу майору было «по барабану» то, что все мы втайне не одобряли его умываний по вечерам… Когда после жаркого дня он готовился улечься на боковую. Да и мыть руки перед едой — это конечно же полезное для здоровья занятие… Но ведь руки!.. И в Советском Союзе! Ну, на худой конец в Лашкарёвке… Но не волосатые же лапищи, да ещё и в пустыне Регистан!
— И как только у него уши не горят?! -
Это пулемётчик Билык загадал военную загадку.
— Ты ещё слишком молодой! — рассмеялся наводчик Абдуллаев, которому через месяц предстояло улететь дембелем в Союз. — Это у нас… У простых людей ещё могут уши гореть. Когда кто-то ругается про нас.
— А у них это человеческое качество уже давным-давно атрофировалось! — засмеялся я. — Ещё в замполитовском училище!
— Какие ты слова умные знаешь?! — ухмыльнулся наводчик. — Атрофи…
— Ну, значит исчезло. — пояснил я. — Как у головастиков хвост! Когда они вырастают…
— Это правильно… — сказал Абдулла и негромко выругался.
Перед нашим взором сейчас разворачивался первый акт военной драмы. Солдат Лёха Шпетный опустил крышку, закрутил болты и теперь спускался с брони. А товарищ майор уже заголил свою тушу…
— У них совсем совести нет! — продолжал ворчать азербайджанец. — Для нас одно говорят… А сами…
— Тьфу! Билядь! — слегка поддразнил его Билык. — Правильно, Абдулла?
Мы рассмеялись. Очень уж точно умел Виталик воспроизвести характерные интонации других бойцов…
— Канечно, правильно! — громко возмутился наводчик. — Сматри! Уже одну фляжку израсходовал.
Началась прелюдия второго акта «Афганистанской трагедии»… Шпетный открутил пробку второй фляжки… А товарищ майор нагнулся, подставляя под струю воды свою заросшую спину…
— Вот дать бы ему сейчас хар-рошего пенделя! — мечтательно произнёс Микола. — Чтобы…
Его перебил пулемётчик Билык:
— А ты никогда кабанам по яйцам не лупил?
Несмотря на всю неприличность данного вопроса… Ведь мужская солидарность всё же должна присутствовать во многих аспектах жизни… Однако очень уж всё совпало! И наклонившаяся фигура товарища майора…