«М», как все девушки ее поколения, не привыкла задавать вопросы мужчинам, которые занимали явно главенствующее положение. Правительство ГДР относилось к ней весьма хорошо, а взамен она рассказывала о том, что ей довелось видеть и слышать. Ее свидетельства были очень полезными еще и потому, что принадлежали женщине, уважавшей дисциплину и не привыкшей давать волю своему воображению. Мнение Герды Борман, будто «М» была глуповата, можно не принимать во внимание, ведь это всего лишь реплика недовольной жены. Зато можно говорить о том, что воспоминания «М» совпадают с тем, что рассказывали другие о пути, которым шел Борман к власти над Гитлером.
Три года, последовавшие за смертью племянницы Гитлера, Борман не знал покоя. Он овладевал закулисным положением, позволявшим наслаждаться полной властью над своей марионеткой, оставаясь невидимым. Однако он не был уверен в своих силах и не мог позволить себе подвергнуться критике со стороны соперников. Та должность, к которой он стремился, не имела очарования и блеска высших военных постов. Ему предстояло манипулировать безвольным и нерешительным заместителем фюрера — Рудольфом Гессом, избавиться от него и занять его место, дававшее более определенные полномочия в отношении нацистской партийной машины.
Его успех признали только в 1941 году, да и то не его враги на родине, в Третьем рейхе, но враги Германии на Западе. Гесс бежал в Шотландию, где приземлился с парашютом в военном лагере, чтобы поведать невероятные вещи. Его допрашивал личный следователь Уинстона Черчилля — лорд Бивербрук, назвавшийся «доктором Ливингстоном». От этой встречи берут свое начало первые долгосрочные исследования феномена Мартина Бормана.
Но тогда, в 1934-м, все, кроме Гитлера, смотрели на Бормана как на пустое место. Немногие знали его имя. Еще меньше людей знали, как он выглядит. Он нанес смертельный удар правой руке Гитлера того времени — Эрнсту Рему в ночь, ставшую известной как «Ночь длинных ножей». Подробности этого и последующего побега заместителя фюрера стали известны только в процессе долгих и сложных исследований, начатых по рекомендации Бивербрука Черчиллю и запроса о сотрудничестве, посланного Рузвельту. Рем работал тогда в Боливии. Во время его отсутствия (за три года после смерти Гели) Борман сделал необходимые шаги, направленные на то, чтобы встать за спиной Гитлера и захватить власть.
Борман десятками писал записки, но в них никогда не было ничего такого, в чем его могли бы обвинить. Ни одного слова, которое его враги могли использовать против него, не выходило из-под его руки! А врагов он видел повсюду, даже (и в особенности) среди тех, с кем он заключал временные союзы. Документация составлялась так, чтобы поразить и обрадовать фюрера. Личные записки и папки с секретными докладами должны были обеспечить Бормана материалом для шантажа. Он сохранял все личные дела и просматривал секретные доклады всех разведывательных служб, что давало ему превосходство над главами этих организаций, которым редко удавалось знакомиться с тайными донесениями своих соперников. Он решал вопросы, связанные с повышениями и понижениями внутри партии; верховенство партии он ревностно охранял. Борман верным псом следовал за Гитлером, угадывал его желания, толковал его сны, скрашивал его будни и мягко и незаметно направлял обеденные беседы, рано или поздно приводившие некоторых гостей или к могиле, или же к неожиданному повышению.
Борман научился с выгодой для себя выстраивать личные связи. Они основывались на дружбе, которая, в свою очередь, зависела от получаемых друзьями благ. Гауляйтеры и те, кто за ними стоял, захватывали все большую власть. Борман приобрел беспрецедентный опыт манипулирования людьми. Его влияние простиралось и на вооруженные силы, по своей природе враждебные к какому-либо вмешательству извне. Он исследовал полицейские структуры и превращал людей, занимавших ключевые посты, в своих должников. Разум, вскормленный на таком питании, свободно постигал тонкости работы сложного нацистского аппарата — политического, военного и служб безопасности. Борман обладал невероятной памятью на детали, ставившей в тупик посторонних (эксперты объединенной разведки запутались в функционировании полицейской машины). После побега Бормана существовало главное управление безопасности рейха, возглавляемое Генрихом Гиммлером, в которое входили: тайная полиция — гестапо, служба безопасности — СД и подразделения, подобные 4-му бюро А, 46 Альфреда Айхмана. Имелось более сотни служб, отвечавших за безопасность рейха, и Борман знал их все, хотя вряд ли Гитлер или кто-либо другой был полностью осведомлен об их деятельности.