— Ты выглядишь расстроенным, — сказал он.
Стивенсон согласился. Тогда он предложил:
— Тебе трудно поверить, что времена не изменились. Ты достаточно умен, чтобы понять: США не располагали информацией о России, когда появился Гелен с тоннами своих материалов. Только у него имелись полномочия допрашивать заключенных, вернувшихся из плена. Ты знаешь, он верно определил задачи, вставшие перед армией ГДР. Он докладывал, что там создадут двадцать четыре пехотных полка, семь артиллерийских, три танковых и так далее — всего около 48 750 военных соединений. Он промахнулся немного, но подобная неточность стоила западным союзникам очень дорого и привела впоследствии к другим ошибкам. Организация Гелена совершала ужасные ошибки, так как секретность мешает людям, подобным Гелену, и приводит их к утрате чувства реальности. Реальность — это не детали в документах и докладах, это то, что люди говорят за кружкой пива на улице. «Реальностью» Гелена оказалось возвращение к своим навязчивым идеям, в то время как новое немецкое поколение, оглядываясь на его поколение, отвергало нацизм. Однако они не отвергали то, что к нему привело.
Стивенсон угрюмо уставился в свою кружку пива.
— Когда я служил солдатом, — продолжал профессор, — они узнали, что я был еще и ученым, и заставили меня считать трупы. Это они называли разведкой. Таким образом, я стал членом ассоциации военных разведчиков…
Он рассказал Стивенсону о Герольштрассе, 39 в Мюнхене. По этому адресу располагался офис рабочей группы бывших членов контрразведки. На двери кабинета директора висела табличка с именем Франц Зойберт, в прошлом полковника гитлеровской военной разведки. Затем он работал на организацию Гелена. Группа издавала журнал «Арьергард», который распространялся исключительно среди ее членов. Воссоединение группы произошло в резиденции епископа Вюрцбурга. На собрание приехали бывшие агенты из таких далеких мест, как Тироль и Италия. Это походило на конспиративную встречу ордена Туле под руководством Гиммлера. Друг Стивенсона рассказал, что перед собравшимися выступил бывший генерал, который отвечал за нацистскую разведывательную группировку, — Герхард Хенке, ныне председатель группы… (Была сделана и распространена запись его речи.) Он заявил, что генерал Гелен, конечно же, не мог допустить официальных связей с группой. Но Герхард Бессель, преемник Гелена, принимал у себя членов исполнительного комитета группы для тайных переговоров. Вессель служил в разведслужбе при Гитлере и после войны выполнял такую же работу для американцев и Бонна. Прежде, чем сесть на место Гелена, он успел поработать в Вашингтоне постоянным представителем Западной Германии в НАТО.
— Генерал Вессель слушал заявления членов группы, — сказал друг Стивенсона. — Но человек, наследовавший пост Гелена, крепче стоял на ногах. Когда Вилли Брандт был берлинским бургомистром, о каждой выпитой им стопке виски докладывали BND — организации, пришедшей на смену организации Гелена. Но когда Брандт стал канцлером, он сам преисполнился решимости получать точную информацию, а не ту, что ему преподносили «завсегдатаи пивных», агенты его тайной службы.
Недовольные ветераны и стареющие офицеры свободно распространялись о служебных секретах, возможно, надеясь таким образом изменить ситуацию. Их откровения подтверждали слухи о том, что Гелен все-таки нанимал на службу нацистов, и что его первые предприятия создавали за границей — в Южной Америке, где можно было найти наиболее информированных людей. «Он жил за счет холодной войны, — писал Тревор-Ропер, — и на благо тех американских и немецких правительств, которые верили в примат холодной войны».
Сущность критики Гитлера со стороны Гелена сводилась к тому, что Гитлер проиграл войну из-за недостатка профессиональных советов. Гелен являлся нацистом, хотя, как все офицеры армии, не вступил в национал-социалистическую партию. Русские завладели информацией о нацистском прошлом его сотрудников, используя данные западных моралистов, которые говорили об опасности возврата к немецкому авторитаризму и тем самым способствовали коммунистической пропаганде.
Это произошло и с Отто Йоном. Гелен беспощадно уничтожил его, сказав о прошлом Йона: «Он бежал из Германии, когда заговор со взрывчаткой провалился, и сработал на благо наших противников. Он распространял контрпропаганду в наших войсках. Он носил немецкую униформу и допрашивал многих видных немецких офицеров, включая тех, которые впоследствии служили у меня в организации».
…Если Гелен мог так избавляться от противников, почему же он в разгар смертельной схватки Германии с Советским Союзом терпел присутствие Мартина Бормана, советского шпиона?