В это время Отто Скорцени планировал спасение по воздуху Муссолини, который после свержения в июле фашистского режима в Италии находился в заключении. Скорцени пришел в ужас от перспективы штурма Ватикана, не только потому, что он считал это невозможным с военной точки зрения, но и оттого, что даже он мог представить себе последствия такой авантюры. Тем не менее был разработан сценарий, основанный на точном плане Ватикана и с учетом обычного распорядка дня понтифика.
Уже эта схема выглядела безумной, но потом случилось нечто большее. Риббентроп задумал отправить в подводной лодке большое число спецагентов на побережье Америки. Они должны были развернуть пропагандистскую кампанию по радио, направленную против американцев европейского происхождения, чтобы создать оппозицию при переизбрании Рузвельта. Были отданы приказы об отборе субмарин дальнего действия, пригодных для этого предприятия.
«Затем, — продолжал Шелленберг, — прозвучала еще более сумасшедшая идея. Встал Риббентроп и заявил, что у него есть сообщение о деле чрезвычайной важности, требующем соблюдения полной секретности». Речь шла об убийстве Сталина. Детали были известны только Борману и Гитлеру. Предстояло организовать конференцию, чтобы Риббентроп смог встретиться там с советским вождем. Фюрер сказал, что одному Риббентропу это сделать не удастся, ему необходим помощник. Шелленберг, испугавшись возможности своего назначения на эту роль, моментально удалился к техническим экспертам. Им поручалось создать крошечный пистолет в виде автоматической ручки, стреляющий пулей крупного калибра с точностью попадания в радиусе от пяти до восьми метров.
Шелленберг думал, что все вокруг сошли с ума. Только Борман никогда бы не стал ввязываться в такое дело. Он сказал Шелленбергу, что предложение похитить папу римского отложено на неопределенный срок.
По словам Шелленберга, самоубийственная попытка покушения на Сталина не отклонялась, но сам Риббентроп был удален Борманом из поля зрения Гитлера. Борман действовал согласно процедуре, которую он когда-то открыл Скорцени: «Соглашайся! Рапортуй об успехах! Пусть идет время, а затем появятся препятствия…»
Итак, отобрали двух агентов, чтобы поместить взрывчатку в машину Сталина. «Заряд был размером в кулак и выглядел как кусок сахара, — вспоминал позднее Шелленберг. — Он управлялся по коротковолновому радио. Передатчик имел размеры спичечной коробки и радиус действия в одиннадцать километров. У нас оказались два дезертира из Красной армии, один из них дружил с механиками кремлевского гаража — по крайней мере, он так сказал. Они были сброшены на парашютах в район, где Сталин мог появиться в один из своих выездов на линию фронта. С тех пор о них мы ничего больше не слышали».
…Борман тщательно записывал все эти безумства на квадратных кусочках картона и продолжал с обычной энергией устанавливать контакты. Он связался с Паулем Леверкюном из ближневосточного отдела службы адмирала Канариса. Ливеркюн был шефом центрального отдела в Стамбуле, где папским нунцием служил кардинал Рокалли. С Леверкюном Борман обсуждал начавшиеся дезертирства немецких офицеров. Худшим примером была ситуация с сотрудниками абвера в Стамбуле, которые перебежали на сторону британцев. Речь шла о графине Плеттенбург и Эрихе Фермерене. Заподозрив что-то неладное со стороны гестапо, они попросили помощи у британской разведки. Ценой их билета в Каир стал ключ к кодам абвера.
Глава шпионской миссии в Стамбуле раскрыл Борману детали той хаотической ситуации, которая сложилась в сфере ближневосточных операций. Борман попросил Леверкюна передать в Турции пакет папскому нунцию кардиналу Рокалли. В пакете находился подробный план перемещения папы из Рима в Авиньон, а также заверение Мартина Бормана о том, что этот план не подлежит реализации. Возможно, так Борман добивался того, чтобы ватиканский люк остался для него открытым. Леверкюн вернулся в Стамбул и передал пакет нунцию. После войны данная история и стала известна от самого Леверкюна.
Вот таким образом Мартин Борман сделал кардинала Рокалли, будущего преемника Пия XII, каналом для передачи своих новостей. Кардинал сразу же проинформировал обо всем папу. И даже более того, он связался с архиепископом Френсисом Спелманом из Нью-Йорка, с которым состоял в переписке. Архиепископ доложил Рузвельту о письмах папского нунция, носивших характер дружеских личных посланий. В свою очередь, Рузвельт информировал британцев, имевших квартиру, расположенную на последнем этаже гостиницы «Дорсет» на 54-й Западной улице Нью-Йорка. Там проводил редкие часы досуга шеф разведки Черчилля — Уильям Стивенсон, управлявший большим хорошо замаскированным учреждением, известным как Координационный отдел британской службы безопасности. Отдел располагался за углом гостиницы.