Его любовница, графиня Гизела фон Вестроп, несла сумки, набитые фальшивыми долларами и британскими фунтами, напечатанными заключенными лагерей смерти. Их казнь откладывалась до тех пор, покуда они продолжали участвовать в величайшей криминальной операции подобного рода в истории, изготавливая фальшивые деньги, — операции «Бернард». В тот момент люди, поймавшие Кальтенбруннера, не знали, для чего могли послужить эти запасы, так как графиня несла лишь ничтожную часть вместе с золотом и драгоценностями жертв газовых камер. Ей позволили уйти, но впоследствии стало известно, что она направлялась в швейцарские банки, где хранились более ликвидные активы, предназначавшиеся для устройства побегов, а графиня служила «общественным секретарем» у организаторов этой акции.
«Рыбалка» продолжалась. Был пойман Роберт Лей, глава Трудового Фронта, депортировавший миллионы пленных. Он способствовал изобретению смертоносных лучей и чуть было не убедил Гитлера применить в окрестностях Лондона новый отравляющий газ.
В лесах был схвачен глава боевых отрядов вервольфа Отто Скорцени. Тюремные камеры Аугсбурга стояли как раз на одном из путей отступления в Италию. Они были забиты пестрой толпой высокопоставленных немцев — полевых командиров, командующих авиацией, руководителями СС и гестапо. Над тюрьмой высился один из величественных австрийских замков. Внутри замка находился епископ Алоис Гудал, священник, собиравшийся найти Мартина Бормана живым.
В ночь на 23 мая, когда Гиммлер раскусил капсулу с цианистым калием, жену Мартина Бормана выследили в укромном уголке австрийского Тироля, граничащем с итальянским городом Больцано. Она под чужим именем ехала с детьми в автобусе, замаскированном под карету «скорой помощи».
В нескольких километрах от итальянской границы капитан 307-а части Джон С.Л. Шварцвальдер внимательно слушал немца, утверждавшего: «Я генерал и глава отдела разведки верховного командования. У меня есть чрезвычайно важная информация для вашего верховного командующего…» На это молодой американец ответил: «Вы были генералом! Были, сэр!» Рейнхард Гелен мрачно кивнул. Он мог бы рассчитывать вновь стать генералом, если бы ему удалось завладеть 52 большими контейнерами, которые он закопал у маленького сельского домика вблизи Альпийской крепости, где он прятался. Внутри контейнеров находились подробные описания сетей тайных агентов, находившихся за русским фронтом, включавших белоэмигрантов, продолжавших действовать совместно с вооруженными группировками украинских националистов. В тех же контейнерах имелись бесценные досье военной, экономической, промышленной и политической развединформации по Советскому Союзу.
Все документы СС были закопаны или сожжены. Когда русские начали свои поиски, им не дали ознакомиться с фотокопиями документов немецкой армии и полиции по той простой причине, что многие из упоминавшихся там имен уже были внесены в списки наемных служащих западных организаций.
Фаворит Бормана — Рудольф Гесс из Аушвица (Освенцима), также был пойман. С большинством лидеров СС, которым не удалось бежать, обращались снисходительно. Только 50 тысяч немцев обвинялись в прямом участии в ужасных преступлениях. Из тридцати высокопоставленных военачальников СС и глав полиции, бывших личными осведомителями Гиммлера, шестнадцать освободили. Из двенадцати глав гестапо и криминальной полиции восемь остались в живых. К 1970 году большинство основных действующих лиц, приговоренных к длительному тюремному заключению, были выпущены на свободу. Самые злостные преступники растворились среди миллионов немецких солдат и бывших заключенных, наводнивших послевоенную Европу. Остальные ожидали отправки либо следовали на промежуточные станции, откуда они отправлялись в Испанию и Латинскую Америку.
Естественно, существовали сотни свидетельских рассказов о том, что происходило в девятистах метрах от озера Топлиц, где, по слухам, агенты ODESSA спрятали запечатанный ящик, заполненный разоблачающими документами, которые можно было использовать для того, чтобы заставить молчать бывших нацистов, сотрудничавших с иностранцами. Небольшим примером того, чем на самом деле являлось это «сотрудничество», послужил тот факт, что спустя два десятилетия после окончания войны на приеме в посольстве Германии в Лондоне общительная супруга посла предупредила сотрудников, чтобы они никогда не забывали: в Англии они находятся среди врагов.