Чтобы услышать прорицателя, люди ехали и шли из самых отдаленных мест. Собирались у храма торговцы из Яффы и Газы, скотоводы из Раввы и Дебока, пастухи из Аравии, греки и фракийцы, фригийцы и лидийцы. Даже рассудительные арии и не верящие чужим пророкам египтяне, утверждавшие, что выше их Сфинксов в предсказаниях и нет никого, тоже сюда приходили. Возле храма предсказателя постоянно бил фонтан одежд, языков и наречий.
Коротая время в ожидании предсказателя, два крестьянина из окрестностей Газера неторопливо ели ячменные лепешки, запивая их дешевым кессарийским вином. Одного из крестьян звали Иавелом, другой же носил имя Ламех. Иавел был из рода Хужева, он уже слушал однажды оракула и сейчас, когда глиняный кувшин заметно облегчился, рассказывал бородатому и низкорослому Ламеху:
- ...маленький такой, вроде тебя. И шатает его, как раба, который неразбавленным вином до бровей набрался. Вылазит он, друг Ламех, на эту самую терраску, смотрит на нас и говорит на плохом арамейском. Бедные вы, говорит, дети своего времени! Коров вы пасете и овец, урожаи, говорит, собираете, а того, значит, не знаете, что через тысячу лет в небе будут птицы железные летать и смерть с небес сеять, а по земле колесницы железные поползут и огнем будут плеваться. Разгневаете вы, говорит, бога своего, и саранча зеленая землю захватит. Будет, говорит, коричневая чума властвовать над всем живущим на Земле две тысячи семьдесят пять дней и уничтожит племена сынов Ноевых - в печах будет жечь их подземным пламенем. А еще говорил он, что будут по морям лодки плавать, по воде и под водой, без весел и парусов, и одна только пагуба от них будет... Придет в моря и океаны Титан великий и столкнется с ледяной глыбой, и от этого будет гибель великому множеству людей. Тут свояк мой Аарон не выдержал, виданное ли дело, чтобы ледяные горы в морях плавали? Начал он предсказателя этого оскорблять, в невежестве его уличил, лгуном при всех обозвал. Он ведь грамотный был, наш Аарон, у хасидов одно время учился, в ктиторы его даже прочили. Предсказатель этот, Мардук, снял с головы плоский свой кидар и говорит Аарону. Ты, говорит, голубь, до завтрашнего утра не доживешь. Ты же Аарона видел, у него здоровья на троих хватит и еще детям останется. Встал он, Мардука этого дураком назвал, плюнул и ушел. И что ты, друг Ламех, думаешь? Тем же вечером наш Аарон куриной косточкой подавился! Хлопали мы его, хлопали по спине, да, видно, судьба ему такая выпала.
Родственники от греха Мардуку этому жертвы богатые принесли - пусть, мол, подавится, как наш Аарон куриной косточкой подавился. Да и я, честно тебе, Ламех, скажу, откупные принес. А то еще напустит порчу на весь род до седьмого колена. Уж лучше барана потерять, чем, скажем, дочь там или сына.
А только получается, что быть птицам железным в небе, и кораблям подводным быть, и колесницам огненным на земле. И Титан с ледяной горой биться будет... И станем мы, друг Ламех, братьями шакалам и другим страусам, как про то сказано было Иовом.
Низенький Ламех недоверчиво слушал, теребя свою бороду. Он пришел из деревушки Шаммы спросить у предсказателя, будет ли засуха в грядущем году, родит ли Милка, дочь Нахорова, сына или вновь понесет от Теваха очередную дочку, добрым ли вызреет вино из нового урожая, ждать ли им нового грабежа от римского цезаря или все обойдется, а главное - нет ли вреда от крещения и водной купели в реке Иордань, которым подвергает всех желающих некий самозваный мессия по имени Иоанн, что называет себя Крестителем, и будет ли утеснение разбойникам, что грабят путников близ Самарры и Яффы. Что жителям его деревни до каких-то железных птиц, лодок да колесниц, если черед их придет через тысячу лет? А с другой стороны, сомневался уже Ламех: что этому предсказателю чаяния жителей деревушки малой, коли мыслит он категориями вечности? Сомневался Ламех, что предсказатель этот сможет ответить правильно на заученные им наизусть вопросы. Но сомнения сомнениями, а доверие, оказанное Ламеху жителями Шаммы, обязывало ко многому. Хотят люди узнать ответы на свои вопросы, так Ламех их предсказателю задаст, что бы это ему ни стоило, даже если для того придется улечься с этим предсказателем в его хрустальном гробу.
Легионеры из римской оккупационной когорты бродили мелкими группами рядом с сумрачным храмом. Собравшееся быдло они не разгоняли, благо сестерции от него ими были получены, но и кучковаться собравшимся не давали. Там, где собираются более трех иудеев, недалеко и до лозунгов, а где появляются лозунги, всегда могут вспыхнуть волнения. А за волнения начальство спросит строго, начальство волнений не любит, начальству надо, чтобы все было хорошо и гладко.
Храм казался безжизненным. По фронтону храма золотилась самоуверенная надпись на латыни, по-арамейски, египетскими иероглифами и еще на одном совершенно уже непонятном языке, и надпись эта, по крайней мере та ее часть, что на понятных языках была, извещала присутствующих, что предсказатель жил, жив и обязательно будет жив в дальнейшем. Последнее утверждение можно было легко проверить, взяв предсказателя на меч или, скажем, приказав толпе побить его камнями. Но использование для надписей неизвестного языка заставляло легионеров осторожничать и к пророку относиться с опаской - мало ли что?
Предсказал же он известному пьянице и дебоширу из охранной когорты Луцию Лупинию женитьбу на женщине в красном платье. Женитьба вроде бы и не состоялась - по причине того, что удрученный перспективой семейной жизни Лупиний зверски запил и на третий день беспробудного (сик!) пьянства, попытавшись оправиться со сторожевой башни, не сохранил равновесия и сломал себе шею. (А вы ту самую башню видели? Кто бы уберегся при падении с нее?!) Друзья Лупиния подступили было к предсказателю с претензиями, обвиняя его в лжепророчестве, но Мардук им быстро глотки заткнул, доказав, что Лупиний обручился при падении со смертью, а, как известно, дева эта предпочитает исключительно красные цвета.