Хочи Кесслер переехала в их дом после того, как съехала Мэдисон; Хочи только что исполнилось семнадцать и она дождаться не могла, чтобы освободиться от "матери". Она принесла с собой четыре модуля солнечных батарей (ее приемная мать была богата, если не больше), которые давали электрическое освещение, возможность иметь электроплиту и даже тостер, если захотеть, но вместо унции сока вся мощность панелей уходила на стереосистему Хочи. Музыка была всей жизнью Хочи. Кира познакомилась с ней несколько лет назад, когда ходила за одеждой, а Хочи за цифровыми музыкальными плеерами. Они были размером с ладонь, сделаны были из металла, пластика и стекла. В каждом из них бывшие владельцы хранили свою музыку. Хочи собрала в свою коллекцию около сотни.
Когда Кира шагнула в проем, Хочи махнула ей: - Приветствуйте Киру, могучего героя рейда по проверке и сбору имущества в неизвестном до селе Ашарокене! В этих шортах выглядишь супер, красотка!
Кира помахала в ответ и усмехнулась.
- Когда у тебя такие шикарные ноги, грех их прятать, - она грациозно покружилась на месте. - От маленького люда.
- Это что ирландская шутка? - спросила Хочи с наигранной серьезностью. - Очень на это надеюсь.
Сенатор Кесслер гордилась своим ирландским происхождением, поэтому воспитала удочеренную Хочи в жестких ирландских традициях. Корни же Хочи уходили больше на юго-запад, к мексиканцам или даже ацтекам, но это не изменило настойчивых культурных наставлений сенатора. Теперь, когда Хочи сердилась, она начинала говорить с ужасным ирландским выговором. Кире это казалось забавным.
- Я не имею в виду лепреконов, - ответила Кира, - я говорю о простом народе. Это деревенская шутка, но, думаю, она не кажется очень смешной, пока не представишь, что я вообще-то принцесса.
- Я настоящая принцесса, - сказала Хочи, - и пусть кто-нибудь попробует доказать обратное.
- Принцесса чего? - спросила Кира. - Линкольн Авеню?
- Мои родители были правителями огромной экзотической империи, - сказала Хочи, производя загадочные пассы руками. - Или в конце концов, поскольку никто не знает, кем они были, они могли быть правителями.
- Что собираешься готовить для пятничной вечеринки? - Нандита была хорошим поваром, но Хочи была лучшей и всегда готовила еду для особых случаев.
- Жаркое из курицы, жареная картошечка и пончики, если достану для них муки. Сладкий рис это хорошо, но ради всего святого, я хочу немного гребаного шоколада.
- Пончики с шоколадом? - присвистнув, спросила Кира. - Кто-то умер и тебя назначили сенатором?
- К сожалению, не моя мамаша, - сказала Хочи. Она вскочила на ноги и направилась к двери. - Я на рынке нашла парня вчера, он поклялся, что у него есть немного пшеничной муки. Хочешь со мной?
- От таких шикарных ног никакой пользы, если их никто не видит, - торжественно сказал Кира. - Народ должен видеть свою принцессу.
Настала пятница. День Восстановления.
Пришло время для вечеринки.
В эту пятницу никто не родился и не было младенцев, за которыми требовалось наблюдение. Так что Кира пришла домой уставшая, но готовая к веселью и не чувствовавшая при этом вины. Она приняла душ, расчесала волосы и выбрала яркий наряд из своей "кокетливой" коллекции: шелковую рубашку с китайской вышивкой, пару босоножек на высоких каблуках и джинсы, достаточно короткие, чтобы подумать о том, какая погода за окном. Стояло лето, но весьма холодное, и она вполне могла пожалеть, что не надела что-то потеплее. Она задумалась, сравнивая джинсы с другими, чуть длиннее и в конце концов решила надеть те, что короче. Они лучше смотрелись с рубашкой и лучше смотрелись на ней, а ей нужен был стимул. Она могла рискнуть и поморозить ноги, но она могла стать на некоторое время нормальным человеком. Они скорее всего наружу выходить не будут.
- Поторопись, - сказала Хочи, постучав в спальню Киры. Она была одета во все черное, губы накрашены черной помадой, глаза подведены черным. Не соответствовал лишь яркий фартук, повязанный вокруг талии: - Мэдисон с Гару уже здесь, и какой-то чувак по имени Маркус - высокий, выглядит глуповато, им легко помыкать. Тебе он понравится.
- Понимаю, почему твои монаршие родители избавились от тебя, - сказала Кира с игривой ухмылкой. - Ты можешь быть поразительно гнусной персоной, когда захочешь.
- Мое остроумие, как твои ноги, - ответила Хочи. - Было бы эгоистично скрывать его от других.
Кира проследовала за ней на кухню, где суетилась возле раковины с посудой Нандита. Хочи взяла миску с нарезанной картошкой, сбрызнула ее оливковым маслом и посыпала сверху розмарином.
- Нандита, травы пахнут обалденно.
- Спасибо, страшилка, - сказала Нандита. Это была их собственная шутка: гардероб Нандиты отличался яркими цветами, и она просто не могла понять. почему Хочи отдавала предпочтение черному.
- У тебя здесь на кухне замечательно пахнет, - сказала Кира, сделав глубокий вдох, - но я пойду поищу Маркуса.
- Поцелуй его от меня, - сказала Хочи.
- Взасос?
- Не слишком. Не хочу казаться легкодоступной.
Кира прошла в коридор, глубоко вдыхая очередную волну аппетитных ароматов. Говорите, что хотите про маму Хочи, но готовить она ее научила, как надо.
В коридоре, освещенном керосиновыми лампами, Кира слышала гул голосов, доносящихся из гостиной; шипение и потрескивание дров в печи на кухне. "Наверно, фермеры кушают так каждый день",- подумала Кира. - Даже почти хочется пожить их жизнью".
Почти.
Она направилась к гостиной. Маркус и Гару, сидя на диване, были увлечены беседой, Мэдисон расположилась рядом на кресле. Проигрыватель находился здесь, так что звук наполнял комнату, подобно грозовой туче.
Мэдисон улыбнулась: - Привет.
- Привет, Мэдс. Как жизнь?
Мэдисон ухмыльнулась и бросила взгляд в сторону Маркуса и Гару.
- Расслабляюсь, пока твой благородный парнишка принимает на себя праведный гнев моего мужа. Тот сегодня в ударе.
Кира понимающе кивнула. Гару действительно был жестким собеседником.
- Конечно, все дело в свободе, - говорил Гару, - в том, как сохранить свободу, с помощью закона. - Его взгляд был беспощадным, но Маркус хоть и побледнел, но выдержал. - Любому обществу нужно определенное количество закона. Слишком много приводит к деспотизму, а слишком мало - к хаосу.
- Кира! - воскликнул Маркус и подскочил с места. Он пересек комнату и, крепко стиснув ее руку, обнял. Он продолжал оглядывать ее с головы до ног, снова и снова, намеренно не глядя в сторону Гару. - Выглядишь великолепно!
- Спасибо, - Кира повела его назад и усадила на диван. Затем она посмотрела на Гару. - Привет, рада видеть тебя. - Ей не очень-то хотелось, чтобы тот продолжал свою тираду, но и не поздороваться с ним она не могла.
- Взаимно, - ответил Гару. - Рад слышать, что вы оба остались живы после вашей вылазки на побережье.
Кира приподняла бровь: - Уже слышал?
- Все уже слышали, - сказала Мэдисон. - Думаю, нам всем есть о чем поговорить, кроме как о непонятной радиоуправляемой закладке, бомба которой убила трех человек, но ты ведь знаешь как это бывает. Мы тоже иногда говорим о скучном.
- Это был Голос, - сказал Гару. - Та женщина, что была с вами - Джианна или как ее там, была одной из них.
Кира рассмеялась: - Чего? Она была в эпицентре всего, я своими руками вытащила ее из-под обломков. Или ты хочешь сказать, что она себя специально взорвала? Нарочно? Или она просто террорист-неудачник?
- Может, она пыталась сделать так, чтобы никто не нашел то, что там было спрятано, - сказал Гару.
- Она не вернулась, - мягко сказал Маркус.
Кира с удивлением на него посмотрела, потом взглянула на Гару: - Она вернулась вместе с нами.
- До станции Догвуд, - кивая, сказал Маркус. Кира видела в его глазах печаль - печаль, смешанную с растерянностью и какой-то долей страха. - Никто после этого ее не видел.
Кира покачала головой; это безумие какое-то.