– Где?
– Двое там, другие там. – Слова, он сопроводил соответствующими жестами.
– Не вижу. Ты точно их видел.
– Да. Сейчас они вне поля зрения. Наверняка выход на мушке держат.
– Как же они так быстро!
– Наверное, патруль.
– А, где их машина?
– Вон.
– Это не патрульная машина. Скорее это управление. Значит засада.
– Уходим? – Альберт, был бледен.
– Выйдем сейчас, нас всех перестреляют. Свиней здесь наверняка полно и снайперы. Берём деньги, начинаем торговаться.
Зак, был не прав. Кроме четырёх оперативников вооружённых пистолетами, никто их не подстерегал, и у них ещё было время уйти. Устроив беспорядочную стрельбу, бросить автомобиль и ходу. Но, всё сложилось иначе. Ошибку налётчики поняли быстро, когда надрывно воя, со всех сторон, как пчёлы на мёд, стали слетаться к Апельсину полосатые чёрно-жёлтые машины полиции. А, в первую очередь к банку зарулили два автобуса до отказа набитые ломщиками спецотряда – группа непосредственного силового воздействия, вооружённые до зубов, зашитые в мешки бронежилетов, в чёрных зеркальных шлемах, мясники, которых отлично знал любой человек придерживающейся левых взглядов в стране. Они всегда являлись главной силой укрощения стихийно вспыхивающих массовых беспорядков.
– Конец? – Альберт, не трусил, он подводил итог.
– Ещё посмотрим. – Зандер, не желал показывать неуверенность ни своим, ни чужим. – У нас заложники.
– Ты же не думаешь их убивать? – Шёпотом, спросила Зака, подошедшая к нему вплотную Нема.
– Нет. Но, это им знать не обязательно. – Зандер, указал автоматом на витрину закрытую им за минуту, до приезда основных полицейских сил, белыми шторами. Наблюдение за ситуацией снаружи, как и прежде вёл Юрий. Блондс и Бир, выполняли приказание Зака. Они выпотрошили кубышку, запихали купюры в мешок, не забыв предварительно заставить и всех операторов, менеджеров банка принять лежачее положение. Налётчики находились в банке десять минут, и не прозвучало ни одного выстрела, но люди были напуганы. Требовалось разъяснение.
Зак, подошёл к стойке отделяющей общий зал от закутков операторов.
– Внимание! Народ, мы никого не собираемся убивать. Лежите тихо, и всё будет хорошо. Ваши деньги нам не нужны, мы пришли к банку за налогом на мошенничество. Вас обманывают. Враги народа там, на улице, здесь друзья. Не мешайте нам и проживёте долго.
Революционеры рассредоточились по банку. Напряжение ожидания чего-то страшного нарастало. Взорвал временную тишину ситуации телефон. Он зазвонил и все подскочили на месте. Налётчики и заложники синхронно дёрнулись. На третьем звонке, кстати, довольно мелодичном, трубку взял Зандер. В трубке зазвучал приятный мягкий баритон:
– Здравствуйте.
– Привет. – Угрюмо и мрачно.
– Как, я могу к вам обращаться?
– А, вы кто?
– Меня зовут Жак Корнэ.
– Не слышал о таком.
– Хм. Не удивительно. Я заместитель генерала Кнута.
– Это он здесь командует?
– Нет. – Мягко так ответил Жак, как мяукнул, у него получилось ближе к «неу», чем к твёрдому, бескомпромиссному «нет». – Возглавляю операцию по спасению заложников я. – Жак, врал. Во-первых, он не был никаким заместителем, а являлся штатным переговорщиком политического управления с дипломом психолога, а во-вторых он ничего не возглавлял, а значит и не решал. Его целью было пудрить мозги, с чем он справлялся, до сих пор, на отлично. Причин облажаться в этот раз с неопытными грабителями-студентами у него не было. – Так, как я к вам могу обращаться?
– Можете называть меня Рутом.
– Хорошо. Господин..
– Никаких господ. Вам ясно?
– Ясно. Простите. Рут, у меня плохие новости для вас. Мне очень жаль.
– Хм. Какие же? – Зак, решил держаться уверенно. Он и вправду не боялся. Но, это не значило, что он хотел выйти из этой передряги ногами вперёд.
– Банк окружён.
– Не надо быть гением, чтобы понять это. Всё?
– Вы и ваши друзья так молоды. Зачем вам эти, умм, скажем так, неприятности.
– Вы очень любезны Жак Корнэ, намекая на ваши возможности превратить это милое капиталистическое заведение в братскую могилу. Это вы имеете ввиду под неприятностями?
– Ну, что вы? Зачем же мне нужны ваши жизни? У вас всё ещё впереди.
– Так, что же вы предлагаете.
– По-моему, самое благоразумное будет сдаться. Я гарантирую, с вами будут хорошо обращаться.