Его вернули, подвесив свиным окороком, обратно под потолок. Жутко, в тот момент, когда он почувствовал, как затягиваются на локтях огненные верёвки, предчувствуя, каждой клеточкой орущей в ужасе – «Остановись!!», – новую сессию боли, он чуть не сломался и не рассказал всё, что знал, пускай этого знания и набралось бы с чайную ложку. Иногда предать можно, одним словом и Юрий его не сказал.
Тележку, с инструментами подкатили ближе. Самое тёмное, самое большое пятно протянуло отростки (руки) к ящику, закреплённому с боку. Раскрутились усики проводов. Пах дёрнуло, крокодильчики зажимов укусили в самое нежное, интимное место. Пятно вернулось к тележке, другие две тёмные размытости встали у него за спиной. Щелкнул тумблер, заспешил, чирикая по меткам треугольник указателя на круглой серой ручке, большой палец вдавил кнопку. Ток это игла с челюстями, хватающими и протыкающими насквозь мягкие ткани, сжигающая раскалёнными импульсами нервы, вырывающая из мозга способность к сопротивлению. Больно это не то слово. Другой уровень восприятия бытия. Через мужское достоинство сразу в беспомощный дебилизм. Фантом мнимой кастрации бьющей сразу во все цели. Юрий, дергался и замирал в закостеневшей судороге, ток выключали, мышцы расслаблялись в каучуковую кашицу, ток включали и мускулы становились стальными канатами, изгибающими кости до качества предшествующего перелому. Спецы мастера повышали напряжение и больше ничего не спрашивали. Они знали границу, за которой ломался позвоночник, и вытекали глаза. Зажарить пациента им приказа не поступало, да и нужно было подключить клиента напрямую к сети, поэтому пытку прекратили за секунду до точки невозврата нанесения непоправимого вреда здоровью.
Пациент впал в состояние каталептического транса. Мастера по опыту знали, что перейдя в стадию сознания стороннего наблюдателя, Юрий стал недоступен для их методов. Продолжать пытку дальше означало рисковать получить на выходе не нужную информацию, а варёный овощ. Юрия, перенесли на железное ложе, жёстко привязали к нему, собрались и не переодеваясь в мирское, ушли. Революционер получил сбой не только зрения, электрошоковая терапия лишила его (на время) слуха, а заодно и вкуса. Он лежал на спине и должен был видеть лишь нечёткий мираж белого полотна потолка, но Юрий, непонятным образом, мог наблюдать себя со стороны, он стал, как бы, обладать удалённым зрением. Смотрел на себя сверху, и видел все детали своего плачевного состояния сверх чётко, разбирая мельчайшие подробности. Неужели это он? Бледный, исчезающий, тающий призрак человека. Скулы заострились, щёк нет, нижняя губа, раньше пухлая, потеряла свой цвет, объём, рот запал словно обеззубев, колодцы глаз залило жидким красным занавесом тотальных кровоизлияний. Боль сотворила чудо! Страх отступил, исчез навсегда. Способ избавиться от страха для Юрия оказался, до невозможности, радикальным и по всем законам природы, невыносимым, но единственно верным. Он встал над мирским, пытки его не сломали, а уплотнили, придали новые свойства духу. Свершилось подобие чуда, как будто из обычной мягкой безвольной железной руды, умелый кузнец выковал булатный стальной клинок. Редкое положительное уродство. Полноценным бойцом он быть перестал, но для него открылся прямой путь к роли красного пророка и провидца, впрочем, по которому он мог и не пойти. Не нужный талант в одиночной камере. Проповедовать некому.
Глава 10
Первый удачный экс совершила центральная группа Эйха. Для этого Генрике Шваб пришлось устроиться горничной в загородную резиденцию к заместителю главы администрации соседней, со столичной, области. Бон Крем, был не простым чиновником, он брал взятки, не как все, периодически, он брал их всегда. Знали об этом многие, но необходимых для заведения уголовного дела доказательств, как это часто бывает, почему-то не находилось. Бон, обладал харизмой, и его даже оппозиционная пресса ругала особым образом с налётом симпатии в эпитетах и прозвищах. Молодой амбициозный негодяй, с удовольствием появлялся на всех официальных мероприятиях власти и явно метил стать игроком на поле большой политики с обязательным последующим переездом в Давинвиль. А, пока его не избрали в парламент или не призвали в ряды чиновничьего аппарата высшей власти государства, он богател воровством. Лоббирование интересов не жадных предпринимателей приносило ему фантастический доход сравнимый разве только с темпами накопления состояния самыми богатыми собственниками предприятий страны. Вот так, всё всем известно и никто не против, конечно пока прилюдно за руку не поймали. Но, до этого далеко. Годы. А, за этот срок Крему вполне по силам было занять место столпа общества, априори лишённого подозрений. Прошлое в мире потребления забывалось быстро, имело значение лишь состояние здесь и сейчас. Единственный минус обладания несчётным количеством марок заключался в том, что их трудно было обелить, положить на счёт в банке. А, значит, Бон Крем хранил деньги где-то недалеко от себя любимого. Идеальное место это собственный дом, лучше не городская квартира, а особняк за городом. Для проверки этой теории Эрик Эйх отправил кудрявую симпатюлю Генрику во временное рабство в горничные.