– Идти сам сможешь? – Услышал Ган, вопрос, заданный совершенно будничным голосом.
– Да.
– Тогда пошли.
Ган, успел увидев измятые, неестественно выгнутые, лежащие в вычурных театральных позах, тела через секунду оказался на улице. Рядом с ним, поддерживая его под локоток, широко вышагивал молодой мужчина, ростом под два метра, светловолосый, стриженный под стандарт армейского ёжика, здоровый, словно профессиональный тяжеловес бодибилдер.
– У меня машина, здесь недалеко. – Проговорил Ган.
– Судя по виду парней напавших на вас, машина может находиться под контролем. Неразумно так рисковать. Лучше воспользуемся услугами такси.
От спасителя Кариса, исходило такое мировое спокойствие, что он не стал спорить. Его спутник умел располагать к себе людей с первого слова. Ган, не на секунду, не заподозрил его, в ремесле искусного провокатора, каким он, к слову сказать, и не был. Автоматически установившееся, между двумя мужчинами, доверие стало пропуском для белобрысого здоровяка в мир Гана. Поймав такси, они поехали в пригород, лежащий между двумя частями города, старой и новой. Таксисту Ган, назвал адрес дома, отстоящего от нужного им здания на несколько кварталов. Пока мужчины шли на конспиративную квартиру, где сейчас обитал Ган с двумя бойцами (Отто Фетке, тот самый которого ранили в бицепс и Курт Ман, пришедший по призыву на место одного из выбывших, по причине смерти, бойцов его пятёрки), познакомились. Широкоплечего драчуна звали Рэкс.
Пришли. Однокомнатная, съёмная квартирка. Аккуратная, чистая, немного тёмная из-за того, что глядела окнами на север, но в общем, вполне сносная. Отто, отсутствовал, дома был Курт, молодой, совсем ещё мальчик – худощавый, с впалыми щеками, хитрым прищуром глаз, острым носом, упрямой, выдвинутой вперёд челюстью. Голова круглая, подстриженная коротко, но как-то криво, с участками, на которых волосы словно вырывали, а не выстригали. Такой очумелый вид объяснялся просто – Курт, предпочитая парикмахерским, полное самообслуживание стриг себя машинкой сам. Представив нового друга Курту, Ган с Рэксом прошли на кухню. От вина Рэкс отказался, а вот крепкий, свежеприготовленный Куртом чай, одобрил. Посидели, выпили по чашке, налили ещё по одной. Наступила неизбежная пауза в разговоре, необходимый переход между пустой болтовнёй и настоящим общением по душам. Рэкс, взяв инициативу на себя, начал:
– Судя по блеклым рожам парней намеревающихся тебя задержать, они служат в подразделении политической полиции. А, значит вы из тех ребят, что любят устраивать перестрелки с ними прямо под окнами наших добропорядочных буржуа, чем напугаете его, каждый раз, до полусмерти.
Ган, пригладил волосы, обдумав слова Рэкса, сидящего возвышающейся громадой на маленькой кухне, он ответил:
– Сказано очень красочно, но не совсем так.
– Чего же вы добиваетесь?
– Я дам на этот такой сложный вопрос, простой ответ. Мы хотим, чтобы человек был счастлив и не равнодушен.
– Учитывая, что большинство современных людей безразличны к чужому горю, не простая задача.
– Но, ведь ты не остался безучастным, пришёл ко мне на помощь.
– Я другое дело.
Курт Ман, внимательно слушал, о чём говорили за столом, но в сам разговор не вмешивался. Встав, он наполнив чайник водой поставил его, кипятить на плиту.
– Слушай, а как ты понял, что мы Лучи?
– Не мы, а прежде всего ты. Ведь, я понял это, как только увидел, как они тебя заучено прессуют. Настоящие спецы. А, дальше просто. – Ган, не считал, что всё так просто, но настаивать, переспрашивая, не стал. – Тебе повезло, что я оказался не на том месте и совсем в не то время. – Последнего изречения ни Карис, ни Курт не поняли, но оба промолчали. – Спускайся по лестнице не я, а любой другой жилец того дома, скучал бы ты сейчас в камере. И, ты после всего наплевательства подавляющего числа людей, на горе ближнего своего, считаешь, что хомо сапиенсу нужно ваше счастье?
– Да. – Ган, закивал головой. – Поэтому, человек должен не только и не столько возможность покупать, продавать, а как апофеоз развития личности, обогащаться, а прежде всего, мог уметь реализовывать себя в жизни. Когда этот постулат реализуется в жизнь на уровне государственной идеологии, тогда жители того дома станут на подобные ситуации реагировать совсем по иному. Не сразу конечно, но постепенно, через панцирь косности мы пробьёмся к душе, духу. Ты знаешь, что все люди рождаются гениями?